Машина и винтики. История формирования советского человека - страница 6
Катехизис революционера тесно связан с именем Сергея Нечаева, руководителя «Народной расправы». До сегодняшнего дня идут споры об авторстве Катехизиса революционера: одни историки считали автором Нечаева, другие М. Бакунина, третьи полагали, что он написан двумя авторами совместно. После публикации в 1966 г. неизвестного ранее письма Бакунина Нечаеву (найденного в архиве дочери Герцена в Париже) можно считать установленным, что Бакунин не был автором Катехизиса революционера. В архиве в Москве был открыт дневник петербургского студента Георгия Енишерлова, участника студенческого движения 1868—69 гг. Им были сформулированы то, что можно назвать новыми принципами революционной деятельности, в частности ему принадлежит теория «партийной честности»: «абсолютной честности нет, а есть лишь партийная». Среди членов кружка, в котором дебатировались новые взгляды, был никому еще неизвестный учитель Сергей Нечаев. Енишерлов вспоминает, как к нему подошел однажды «худой, с озлобленным лицом и сжатым судорогою ртом, безбородый юноша, горячо пожав руку, сказал: «С вами — навсегда, прямым путем ничего не поделаешь: руки свяжут… Именно иезуитчины-то нам до сих пор и недоставало; спасибо, вы додумались и сказали».
Нечаев был в это время другом Ткачева и членом его кружка. Можно, следовательно, сказать, что во второй половине 60-х годов в России, в кругах прежде всего студенческой молодежи, складывается программа осуществления социальной революции путем заговора, совершенного группой революционеров, партией.[1] Одновременно вырабатывается проект «революционера», «нового человека», которого Ленин назовет «профессиональным революционером». 26 параграфов «Катехизиса революционера» с предельной откровенностью содержали перечисление качеств, которыми должен был обладать «новый человек». Первый параграф гласил: «Революционер — человек обреченный: у него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, или даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единой мыслью, единой страстью — революцией». Параграф четвертый: «Революционер презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех ее побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него все то, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все то, что мешает ему». Параграф шестой: «Суровый по отношению к себе, он должен быть суровым по отношению к другим. Все нежные и размягчающие чувства родства, дружбы, любви, признательности и даже чести должны быть в нем задушены единственной и холодной страстью к революционному делу».
Публицистические, теоретические статьи Ткачева, секретный Катехизис революционера, прокламация «Молодая Россия» по своему характеру не могли быть широко известны. Их хранение и распространение каралось законом. Но эти идеи, проект «нового человека» приобрели всероссийскую известность благодаря роману, бесспорно самому влиятельному в истории русской литературы, а быть может и в мировой литературе. В романе Н. Г. Чернышевского «Что делать?» — все удивительно. Он был написан в Петропавловской крепости, куда в 1862 г. заключили Чернышевского. Он был разрешен цензурой и опубликован в 1863 г. Цензор поступил логично: роман показался ему таким плохим, что он решил — читать его все равно никто не будет. «Что делать?» — роман действительно безнадежно плохой. Но это литература совершенно особого типа — литература идеологическая. Дж. К. Честертон ввел понятие «хорошей плохой книги». Орвелл, размышляя о книгах этого типа, спрашивая, например, кто лучше выдержал испытание временем, Конан-Дойль или Джордж Мередит, назвал лучшим примером «хорошей плохой книги» роман Бичер-Стоу
