Машина и винтики. История формирования советского человека - страница 40

Тоталитаризация — соединение всех векторов обработки человеческого материала в единое направление: воспитание Убеждения, что Партия (непосредственно или через управляемые ею органы) всюду, что она — все, что без нее — нет ничего. Ироническая песенка: прошла зима, настало лето — спасибо партии за это, — иронизирует, в конечном счете, над вбитой в сознание советского человека верой, что возможно и в самом деле — уход зимы и приход лета зависят (пусть даже в небольшой степени) от воли Партии. Тоталитаризация позволяет планировать полное подчинение человека нуждам власти путем контроля всех форм его жизнедеятельности. Она позволяет также заминировать все выходы из тоталитарной системы, подменяя идеи, желания, слова: патриотизм, национализм, религия, демократия, надежды, благородные стремления. Подмененные понятия приводят обратно — в тоталитаризм.

Выбрав Цель, начертав карту подступов к ней, наметив основные линии, определяющие характер необходимого Нового Человека, созидатель подбирает инструменты. Герой «1984» не понимал, какова цель тоталитарного государства, в котором жил, но понимал, думал, что понимает, как оно действует, как обрабатывает человеческий материал. Орвелл представил действие основных инструментов, с помощью которых «мясо человеческого благополучия» приобретает необходимую форму Нового человека: страх; ненависть к врагу, назначенному партией; любовь к Большому Брату; власть над памятью, личной жизнью; контролируемая нищета; новояз. В романе Мы те же инструменты, за исключением нищеты. В 1920 г. Замятин уже видел, что страх, ненависть, любовь к Благодетелю, манипулирование памятью, власть над словом и полный контроль личной жизни, должны изменить человека. Русский писатель включает в набор инструментов литературу и искусство, которыми почти совсем пренебрегает Орвелл. В «Мы» власть принадлежит Государству-Партии, в «1984» — на первом плане — Партия.

Замятин и Орвелл назвали почти все основные инструменты обработки человека. Они не изобрели их: порознь эти инструменты употреблялись — в разной степени интенсивности — всеми правителями. Об их комплексном использовании мечтали многие утописты.

Впервые в истории на протяжении долгих десятилетий разнообразнейший набор режущих, колющих, пилящих рубящих, усыпляющих и возбуждающих инструментов применялся для осуществления плана, менявшегося в деталях, но неизменного в главном. Есть сведения, что в древнем Китае изготовляли причудливых уродов для цирков, помещая новорожденных в специальные вазы, удивительных форм. В одном из рассказов Мопассана появляется женщина, носившая во время беременности особые корсеты, чтобы производить уродов — для цирков. Компрачикосы, по свидетельству Виктора Гюго, использовали для той же цели хирургию. Известно, что в определенных условиях, например при сверхнизкой температуре, газы меняют свою структуру — становятся жидкими.

Обыкновенные люди, населявшие российскую империю, оказались — после октября 1917 года — в необыкновенных условиях.

«Мы живем в эпоху великого страха», — заявляет профессор физиолог в пьесе А. Афиногенова «Страх», которая шла с огромным успехом на 300 сценах советских театров в 1931 г. Сталин не возражал против такого определения «своей» эпохи. Необходимость страха, как инструмента обработки человека, одного из эффективнейших методов перевоспитания, осознается и подчеркивается вождями революции, прежде всего Лениным, с первых же дней пребывания у власти.

Профессор Бородин, руководитель Института физиологических стимулов, обнаруживает, что деятельность человека определяется 4 стимулами: страхом, любовью, ненавистью и голодом. Герой пьесы «Страх» не был оригинален: открытие «стимулов» произошло очень давно. Заслуга проф. Бородина была в другом: он открыл, что, используя стимул, можно изменить поведение. Профессор-физиолог проделывал свои опыты на кроликах, но полагал, что «по аналогии, найдя господствующий стимул социальной среды, мы можем предугадать путь развития социального поведения». И добавлял: «Мы все кролики». Повествуя о событиях последующих лет в