Замятин открывает необыкновенно важный закон формирования Нового человека: для достижения цели — создания инструмента строительства Нового мира — необходимо не только желание руководителей расплавить «граммы» в «тонну», но и желание руководимых — «граммов» — влиться в «тонну», врасти в коллектив. Успех операции по выведению нового типа человека зависит от степени готовности отказаться от «я», от интенсивности сопротивления процессу, который в 30-е годы обозначался в Советском Союзе металлургическим термином — «перековка».
Сомнения относительно степени завершенности операции после семи десятилетий советской власти порождены, в частности, тем, что Гомо Советикус в чистом виде встречается сравнительно очень редко. Сатин, произнося в пьесе Горького «На дне» знаменитые слова о человеке, который звучит гордо, разъясняет, что человек это не ты, я, он. Человек — декларирует Сатин — это ты, я, он, Магомет, Наполеон. Гомо советикус — комплекс качеств, черт характера, которые имеются — в разной пропорции — у всех людей, живущих в Советском Союзе, дышащих его атмосферой. Французский кинокритик, посмотрев советский фильм на фестивале в Венеции в 1982 г., был поражен: «Персонажи и режиссер пришли к нам как бы с другой планеты…» Его удивление понятно, но если бы он внимательно осмотрелся вокруг — на своей родине — во Франции, или в Италии, или в другой любой стране несоветского мира, он обнаружил бы в людях немало качеств Советского человека, готовность приобрести эти качества. Легко заметить, что во всех странах, где устанавливается система советского типа, немедленно ставится задача создать Нового человека. Едва армия Северного Вьетнама вступила в 1975 г. в Сайгон, началось формирование «нового человека, нового типа людей, нового менталитета». Устав Института культурных связей с Францией в Хо-Ши-Мине (быв. Сайгон) не оставляет сомнений: «могут ввозиться, храниться и распространяться только такие продукты культуры и пропаганды, которые… способствуют строительству нового человека во Вьетнаме». Президент Мозамбика провозглашает: «Мы ведем классовую борьбу за создание нового человека».
Стремление «насильно переделать человеческую натуру», обнаруженное Бертраном Расселом в Москве в 1920 году, проявляется шестьдесят лет спустя в странах, в которых живет уже треть человечества. От Москвы до Сайгона, от Лоренсу-Маркиш до Тираны, от Праги до Пном-Пеня, от Варшавы до Пекина — кипит работа: строится новый человек, новый язык, новая цивилизация. Сооружается новый мир. Государство становится «школой социальной дрессировки», как выразился через 4 года после Октября лидер социалистов — революционеров.
Строительство идет с переменными успехами — в разных странах идет по разному движение к Цели. Но один из результатов эксперимента бесспорен: черты Советского человека имеются у Гомо сапиенс — в разной пропорции, в разной степени выявленности. В условиях системы советского типа, в результате социальной дрессировки, эти качества, эти черты начинают развиваться, расти, становятся доминирующими. В организме каждого человека имеются туберкулезные бактерии — в определенных условиях они вызывают болезнь, овладевают организмом.
Я предлагаю… рай, земной рай, и другого на земле быть не может.
Достоевский
Исследуя «социализм как явление мировой истории», Игорь Шафаревич обнаруживает поразительное сходство в структурах современного коммунизма, утопического коммунизма средних веков, первобытного коммунизма зари человечества. Он приходит к выводу, что существует не только «в индивидуальных переживаниях отдельных личностей», но «в психике всего человечества» стремление к смерти, к самоуничтожению. Для Шафаревича «социализм это один из аспектов стремления человечества к самоуничтожению, к Ничто». Даже признавая убедительность этих доводов, можно возразить — следовательно инстинкт смерти настолько могуч, что на протяжении тысяч лет был одним из моторов истории: утопии Платона, Томаса Мора, Кампанеллы, Мюнцера, Бабефа, Уинстенли, Фурье, Сен-Симона, Маркса привлекали фанатических сторонников. В разных частях земного шара люди не переставали сооружать рай на земле, который неизменно оборачивался адом. Но это никак не обескураживало других. В «золотой век» звали всегда те, кто считал себя Новым человеком, очищенным от скверны, обещая идущим за ними очищение и новое рождение.
