Ну или не десятого, а второго. Но точно не в начале истории!
Пока я предавалась молчаливым стенаниям, отряд перестроился. Если раньше мой перекачанный блондин ехал в середине, то теперь оказался во главе. Впрочем, я уже и так, без всяких дополнительных манёвров, догадалась, что обнимаю вожака…
Город встретил нас безудержной радостью. Из низких одноэтажных скворечников — а иначе эти приземистые домики с пологими крышами не назовёшь — высыпала тьма-тьмущая народа. Клыкастые женщины, клыкастые мужчины, ну и детишки с аналогичными стоматологическими проблемами.
От ярких одежд рябило в глазах, от беспрерывного гвалта закладывало уши, от любопытства, с которым местное население рассматривало мою персону, по спине бежали нервные мурашки.
Мой спутник, наоборот, наслаждался вниманием, грелся в лучах народной любви и лучился в ответ. Самодовольный и наглый, как и положено герою.
С одной стороны, было приятно оказаться рядом, а с другой… безумно хотелось выкинуть какой-нибудь финт. Сотворить что-нибудь эдакое — зрелищное и гадкое. Ровно так, как героине вроде меня положено.
Только фантазия взяла тайм-аут, а наглость, которая так восхищала в книжных попаданках, не проявилась вовсе. Более того, где-то в животе начал зарождаться тугой комок паники.
Тем временем домики-скворечники сменились особняками, толпа стала сдержанней и степенней. Состоятельные горожане выражали куда меньше восторгов, а на меня глядели с пренебрежением. Я в ответ на столь «радушный» приём скривилась. Фу-фу, гадкие снобы.
А впереди маячил дворец… Он возвышался над особняками этакой гигантской махиной. Башни, увенчанные куполами и шпилями, внушали уважение и лёгкий трепет. Ну и удивление — неужели мои явно диковатые «друзья» могли построить такую красоту?
Перед дворцом простиралась гигантская площадь. Голая, под стать степи. Никакой отмостки не наблюдалось, но земля была утоптана до состояния камня, кое-где виднелись чёрные следы кострищ. На фоне этой довольно жутковатой площади изящная резьба и позолота дворцовых ворот смотрелись как-то странно.
Когда ворота разверзлись, взгляду предстал белоснежный мраморный пол и колонны из золотистого мерцающего камня. Я до последнего не верила, что синеглазый направит своего коня-переростка внутрь, ан нет…
Ну а едва мы въехали в этот величественный зал, откуда-то из глубин донеслось:
— Гриаим![10]
Через несколько мгновений перед нами предстала орава бритоголовых парней в белоснежных жилетках и шароварах цвета беж. Они поклонились, как синхронистки со стажем, и тут же устремились к лошадям.
Воины резво спешивались, бросали поводья бритоголовым. Те, в свою очередь, торопливо уводили животных. В итоге из сёдел выпрыгнули все, кроме одного…
Страх навернуться с лошади сковал руки, и отцепиться от мускулистого торса я попросту не могла. После третьей попытки высвободиться из захвата синеглазый начал мерзко подхихикивать, но мне было глубоко плевать. Смерть — страшней!
— Сранн! — сквозь смех выдавил клыкастый. — Кррси!
— Да пошёл ты в пень! — не выдержала я.
Слова вождя народ воспринял с улыбкой, а вот моё заявление вызвало нездоровый ржач. Причём настолько дружный и громкий, что почудилось, будто сейчас потолок обрушится.
— Сранн, — повторил синеглазый.
Только новой попытки отцепить от себя перепуганную попаданку не предпринял. Вместо этого схватил за подбородок, заставив запрокинуть голову, и… поцеловал.
Ёлки-палки… Если не считать того, что я с испугу ударилась зубами о его клыки и проворонила ключевой момент — проникновение чужого языка… Короче, это было удивительно. И главная причина — привкус клубники, вспыхнувший во рту.
К своим двадцати двум годам я успела перецеловать тьму-тьмущую парней, причём при различных обстоятельствах. Вкус свежевыкуренной сигареты — один из самых мерзких, хуже только перегар, особенно утренний.
Ощущения от поцелуев после мороженого или молочных коктейлей, а также конфеток и прочей ерунды — не в счёт. Слишком незаметные, если честно. Поцелуи, перемежёванные поглощением клубники, в моей жизни тоже бывали, но привкус… Привкус был иным — просто кислинка и лёгкий аромат, исходящий не столько от губ, сколько от чаши с ягодами. А тут…
