Утреннее небо по-прежнему было выкрашено в сплошной серый цвет, и отражалось в таких же серых пятнах многочисленных луж, но дождь прекратился. Часы показывали начало одиннадцатого, однако Дэн Келли все никак не мог покинуть этот пропитанный духом старины городок и отправиться назад, в Уолсолл. Избавившись от общества полицейских, он поехал в центр, позавтракал в немноголюдном кафе, а потом, оставив автомобиль на стоянке, устроил себе экскурсию. Бродил по нешироким улицам, разглядывая крепкие мрачноватые дома времен средневековья, со всех сторон изучил местные достопримечательности: готический собор тринадцатого века, дворец епископа – ровесник собора, торговый павильон «Рыночный крест». Заглянул в два-три магазина, оценил ассортимент сувенирных и антикварных подвальчиков.
Никаких дел у него в Солсбери не было, еще раз посещать Стоунхендж после случившегося ему абсолютно не хотелось, – но и сесть за руль и как ни в чем не бывало пуститься в обратный путь он почему-то не решался. Обнаженная молодая женщина, лежавшая среди камней, не шла у него из головы. И волосы у женщины были все-таки сухими – словно ее только что оставили там. Оставили – и исчезли. Испарились. Или это действовали невидимки? Уэллсовский Гриффин с компанией таких же, как он… Но почему именно в Стоунхендже? Почему не на обочине, не в кустарнике? Вообще – почему?
Тут ощущался странный, тревожащий запах, еле уловимый запах какой-то тайны… Запах чего-то – иного…
Не обращая больше внимания на красоты архитектуры и прохожих, Келли выбросил в урну недокуренную сигарету и быстрым шагом направился к автостоянке, словно вдруг понял, что куда-то опаздывает.
…Но, как оказалось, спешил он совершенно напрасно. Все та же мумия-медсестра уже без былой неприязни сказала ему, что статус-кво сохраняется и перспективы весьма туманны. Если улучшение и будет, то уж никак не сегодня. И вряд ли завтра.
Келли записал номер телефона и, почему-то ощущая себя мухой, запутавшейся в паутине, покинул больницу.
Его «воксхолл» стоял наискосок от больничных ворот, на другой стороне улицы, и в капот автомобиля упирался своим тылом какой-то долговязый субъект в коротком, выше колен, кремового цвета плаще. У субъекта были длинные темные волосы, своей прической он копировал то ли лучшего бомбардира «Манчестер Юнайтед» Джорджа Беста, то ли каждого из «битлов», а на плече его висела на ремне небольшая черная сумка. Почему он выбрал в качестве подпорки именно автомобиль Келли, было непонятно, потому что рядом стоял «рено», – ничуть не хуже «воксхолла», – а за газоном, под деревьями с мокрой листвой, поджидала всех усталых и дряхлых совершенно свободная скамейка. Правда, на дряхлого субъект отнюдь не походил – на вид ему было не больше сорока.
Порывшись в памяти, Келли вспомнил, что, кажется, минут пятнадцать назад видел этого типа в больничном вестибюле – там находились какие-то люди, на которых он не обратил никакого внимания. Мысленно пожав плечами, он пересек улицу и намеревался уже открыть дверцу автомобиля, когда долговязый отклеился от капота и жизнерадостно улыбнулся:
– Мистер Келли? Я как раз вас и поджидаю.
Келли выпрямился и взглянул в длинное, с чуть выпуклыми карими глазами, приветливое лицо, обрамленное баками. На бобби субъект явно не походил, но и ни на одного из знакомых Келли – тоже.
– Чем обязан? – спросил он, на всякий случай внутренне собравшись.
– Марк Синчин, репортер местной «Кроникл», – тут же отрекомендовался субъект, подходя ближе. – Мне сообщили, что день у вас сегодня начался весьма интересно. Если не возражаете, давайте заберемся в ваш лимузин и поговорим. У меня есть «Филип Моррис», с двойным фильтром.
Судя по напористости, репортер был явно не из новичков. Келли переступил с ноги на ногу, посмотрел, как тот вынимает из кармана плаща серую пластмассовую сигаретную пачку, и кивнул:
– Хорошо.
Действительно, почему бы читателям «Кроникл» не узнать о хорошем поступке Дэна Келли из Уолсолла, торговца отличным, между прочим, дамским бельем? Гибкая система скидок и так далее…
