Умирать ему не хотелось. Не рвался он, подобно героям кинофильмов, спасать планету от потенциальной угрозы ценой собственной жизни. На исходе четвертого десятка своего безмятежного существования под земными небесами он уже давно умел разделять кино и действительность. В кино сильные выручали попавших в беду хороших людей. В жизни сильные, расталкивая и топча слабых, по их телам выбирались из охваченного пожаром небоскреба. В кино несгибаемый капитан погружался в морскую пучину вместе с кораблем, обеспечив спасение пассажиров. В жизни капитан с командой чуть ли не первым бежал с корабля, забрав единственную шлюпку. В кино астронавт на орбитальной станции без раздумий бросался в открытый космос, чтобы вызволить угодившего в переплет напарника. В жизни никто из русских вертолетчиков-спасателей не решился присоединиться к командиру отряда, поплывшему в пургу в резиновой лодке, чтобы добраться до упавшего в озеро спускаемого аппарата космического корабля «Союз-23» с двумя русскими же парнями – об этом спустя тридцать лет писали газеты…
Целый год миновал с момента того последнего информационного укола, и все это время Доусон жил обычной жизнью. Но продолжал помнить: ему зачем-то нужен Алекс Батлер. Возвращение «Арго-2» не стало для него секретом. Решив, что за Батлером могут следить, Доусон придумал трюк с перевоплощением в доктора Вайсбурда – отыскать необходимую информацию о докторе не составило для него особого труда.
Свои подозрения насчет возможной слежки Доусон обосновывал следующим образом. Пред очи высокопоставленного работника НАСА Стивена Лоу предстал некто, осведомленный о строго засекреченной миссии и утверждающий, что пропавшие на Марсе астронавты живы. Значит, этот некто заинтересован в том, чтобы астронавты были живы. (Или же он выступает в роли посредника.) Значит, он войдет в контакт с вернувшимся на Землю Алексом Батлером. Вот тут-то и можно будет хватать его и вязать, и превращать в лабораторную белую мышь…
– Подождите, – сказал Батлер. – Если вы такой специалист по чтению чужих мыслей, то что вам стоило узнать вполне определенно: есть слежка или нет?
– Я не знаю, где искать, – ответил Доусон. – Все не так просто, нужно копаться и копаться… Но будем исходить из того, что слежка есть.
– Мда-а… – протянул Батлер. – Неприятно знать, что кто-то может рыться у тебя вот тут. – Он постучал согнутым пальцем по собственному лбу. – Кажется, я временами ощущал ваше присутствие в моих мозгах. И Фло что-то такое говорила… «Неприятно» – это еще очень мягкое определение, мистер Доусон. – В голосе Батлера чувствовался холодок.
– Понимаю, – кивнул тот. – И впредь не собираюсь этим заниматься. Честно говоря, когда меня оставили в покое, я твердо решил плюнуть на все и забыть. Ну зачем мне это нужно? Жизнь у меня и так насыщенная. – Он усмехнулся. – Сам себе иногда завидую…
– Почему же не плюнули? – осведомился Батлер.
Пол Доусон вскинул голову:
– А потому что мне интересно! Просто интересно! Мне интересно, зачем я должен был с вами встретиться, мне интересно, что вы можете мне сказать. Вы знаете, Алекс, по-моему, мы с вами – инструменты для достижения цели. Ключи, отмычки – называйте как хотите. Но какова цель?
Батлер встал и, засунув руки в карманы пиджака, подошел к окну. Заглянул вниз, во двор, и повернулся к Доусону:
– Я ничего не помню о Сфинксе. Что там делал, как выбрался… Как провел год на Марсе, земной год… У меня в голове барьер… Пол… Неприступный барьер. Меня день и ночь в клинике потрошили, пытались пробиться – бесполезно. А теперь зуд какой-то… – Батлер поежился. – Тянет куда-то, а куда – сам не знаю. И теперь, после ваших откровений, думаю: тянет неспроста.
– Неспроста, – убежденно сказал Доусон и тоже встал. Обогнул кресло и уперся ладонями в его округлую спинку. – О вашем барьере я знаю, пробовал. Да, это неспроста, Алекс. Барьер неспроста, зуд неспроста… Повторяю, мы с вами инструменты, Алекс. Они поработали над вами, поставили барьер – чтобы вы ничего никому не сказали. Это временный барьер, уверен! Он исчезнет. Вы вспомните, Алекс, вы все вспомните! Откровенно говоря, я думал, что наша беседа поспособствует этому.
