— Ты, Мишка, сам виноват в том, что случилось. Но ты не расстраивайся особенно. Поход — это ведь такое дело, в нем все может случиться. Помнишь, прошлой осенью пятые-седьмые классы ходили в однодневный поход? Кто тогда знал Феодала? Так только, посмеивались над ним. А на привал встали, хотели чаю вскипятить на костре — нет воды! Хоть беги за ней обратно в Максимове. Санька тогда и говорит: «Я знаю, где здесь ключик есть». В двух шагах ключик оказался. Так Феодал дальше шел уже как знаменитый герой. На него даже девчонки из седьмого класса внимание обращали. Так что ты не горюй, найдется и для тебя полезное дело.
— Спасибо, утешил…
Группа между тем углублялась в лес. По выкошенной и невыкошенной траве, между деревьев, ребята шли за маленьким Спиридоном. Двое ассистентов шагали у него по бокам, смотрели ему на ноги, чтобы не сбиться со счета, и еле успевали уворачиваться от бьющих в лицо веток. Постепенно стало тепло, на полянах палило вовсю августовское солнце. В лесу, правда, стояла тень; листочки на осинах, березах, рябинах начинали уже помаленьку жухнуть и сворачиваться. Скоро осень! Скоро в школу.
— Ребята, а давайте грибов наберем! — воскликнула Вера Уткина. — Столько грибов в лесу, а мы чешем и чешем мимо них. Давайте остановимся. Вон, два красноголовичка стоят. Ой, какие красавчики. Вася, можно, я их срежу?
— Р-разговоры, Уткина!
После такого окрика у Веры испортилось настроение, и она обиделась на Васю. Ишь, покрикивает! Да кто он ей такой? Но вскоре перестала дуться. Ну, приказывает, ну и что? Ему положено, он назначен командиром, вот и приказывает. Назначили бы командиром не его, а Мишку, — небось было бы похуже. Он бы теперь бежал во всю прыть, незнамо куда, и все неслись бы за ним, а попробуй отстать — еще и наподдает. А Вася хоть держится строго, да не задается своей властью. Нет, надо его слушаться. Ей-то, Вере, зачем ссориться с ним? То, что именно ее взял с собой, — уже большая удача.
Идущие впереди ребята потихоньку стали уставать: Вадька все больше отвлекался от стрелки компаса, Феодал сбивался со счета, а Ваня Ермошкин жаловался, что натер ногу. Один Мишка Шестаков был неутомим: он рыскал сзади всех, словно потерявший управление катер в строю судов. То бросался ловить кузнечика, то бежал за грибом, то принимался кружиться вокруг какой-нибудь елки. Правда, все его действия не имели четко обозначенной цели. Носится, носится за кузнечиком, а когда, казалось бы, только и остается, что накрыть его кепкой, — Мишка вдруг опомнится и бегом вперед, догонять других. Или: найдет гриб, порадуется ему, а потом как шмякнет об землю. А о беготне вокруг елки и говорить нечего. Просто пустое, бесполезное дело! Командир несколько раз бросал на него яростные взгляды, но с Мишки как с гуся вода: улыбается, сверкает крепкими зубами. Ну много у человека энергии, надо же ему куда-то ее девать! Что уж тут поделаешь?! А еще они с Верой запели песню на весь лес;
Малиновки заслышав голосок,
Я вспомнил наше первое свиданье…
Вера старалась петь задушевно, с переливами, а у Мишки слух был неважный, и песня походила у него на боевой марш. Идущие впереди еще больше стали путаться, оглядываться, и, не в силах сладить с возникающим беспорядком, Вася Леконцев скомандовал остановиться.
— Перерыв пять минут, — объявил он. — Посидим в тени, глотнем чаю. Только много не пейте, дорога еще длинная. Вера, как допоешь песню, осмотри ногу у Ермошкина.
— Яичко можно съесть? — осведомился Феодал.
Мишка с гиканьем бросился в чащу и скоро примчался с маленьким ежиком.
— О! О! — все сгрудились вокруг.
— Чур, мой! — заявила санитарка.
— Нет, мой! — крикнул Спиридон. — Я его назову Эдиком, буду молоком поить. А ты отойди! И ты! — он встал на четвереньки над игольчатым комком, намеренный до конца защищать сокровище.
— Ат-ставить! — вмешался в спор командир. — Шестаков! Забери и отнеси туда, где взял. Живет животное в лесу и пускай живет. Много вас таких, любителей лесной природы! Натащат из лесу всякой живности, она у них и дохнет. Есть специальные животные. Их так и называют: до-маш-ние. Кошки, собаки. Вот их и заводите, и возитесь с ними, давайте клички. А в лесу нечего распоряжаться. Мишка, что я сказал? Ну, быстро! Он же маленький еще! Его, наверно, мать потеряла.
