В 20-х числах ноября Сталин позвонил Жукову и спросил (напрямую:
- Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас это с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.
Жуков заверил Верховного Главнокомандующего, что столицу, безусловно, удержат, и тут же просил подкрепления - не менее двух армий. Они были даны и стали сосредоточиваться против фланговых группировок врага.
На войне случается всякое, иной раз великое и трагическое соседствуют с малозначительным.
Так, по пятам за серьезнейшим - курьезный эпизод, показывающий, как были напряжены нервы, у всех руководивших битвой под Москвой. 30 ноября Сталин упрекнул Жукова, почему оставлен город Дедовск у Нахабино, на близких подступах к Москве, и приказал Жукову немедленно выехать на место, организовать контратаку и вернуть Дедовск. Проверка показала, что город в наших руках, а речь может идти о деревне Дедово в полосе действия дивизии Белобородова, дивизии, ставшей к тому времени гвардейской. Так вот в эту деревню и ворвались немцы,
"Ясно, произошла ошибка, - писал впоследствии Жуков. - Решил позвонить в Ставку, объяснить, что все это недоразумение. Но тут уж, как говорится, нашла коса на камень. Верховный окончательно рассердился. Он потребовал немедленно выехать к К. К- Рокоссовскому и сделать так, чтобы этот самый злополучный населенный пункт непременно был отобран у противника. Да еще приказал взять с собой командующего 5-й армией Л. А. Говорова: "Он артиллерист, пусть поможет Рокоссовскому организовать артиллерийский огонь в интересах 16-й армии". Возражать в подобной ситуации не имело смысла".
На командный пункт дивизии Белобородова и прибыло высокое начальство. Сибиряк Белобородов, с лукавинкой в глазах, как подобает подчиненному, выслушал приказ и с солдатской сметкой коротко доложил: тактически нет смысла вышибать немцев-из нескольких домов за оврагом в деревне Дедово. Что мог сказать командующий фронтом боевому комдиву? Что дело не в тактике? Насупившись и отводя глаза от Белобородова, Жуков строго приказал: послать два танка, роту пехоты и выгнать немецкий взвод из деревни.
На рассвете 1 декабря операция успешно завершилась. В тот же день случились события куда более значительные. В отчаянии от того, что план окружения Москвы провалился, командующий группой армий "Центр" фон Бок решил попытать счастья в центре фронта. Видимо, немецкое командование наконец сообразило, что допустило оплошность: все шесть их корпусов здесь бездействовали. Бок ,й ввел их в дело. Фашистские танки и пехота внезапно прорвали наш слабый передний край и двинулись на Кубинку. Вот тут сказалась предусмотрительность Жукова: войска были начеку, и враг не смог быстро преодолеть оборону на всю глубину. Фашистские танки подрывались на минныхполях. Немцы ткнулись к Голицыне, но нарвались на .плотный артиллерийский огонь. Тут подошли резервы фронта, и к 4 декабря немцев остановили.
Бок поступил как азартный игрок, посылая войска на прорыв. Он говорил: "Дело решит последний батальон". То действительно Оказалась последняя ставка гитлеровцев, а перебито за три дня боев было несколько десятков батальонов. На поле боя осталось более 10 тысяч убитых немецких солдат и офицеров.
Военный совет Западного фронта ежедневно и ежечасно ощущал биение пульса сражения. По многим признакам Жуков заключил: враг исчерпал и второе дыхание; утратив пробивную силу, его дивизии останавливаются. Упустить хоть одни сутки в этой обстановке - преступление. Остановившись, противник неизбежно сядет в оборону, окопается, окутается колючей проволокой, заложит минные поля - и все это у самой Москвы! Чтобы выбить немцев из укрепленных полос, нужно будет много сил и обойдется это большой кровью.
Назревал перелом. 27 ноября "Правда" писала:
"Сильнее удар - и надломленный враг не выдержит! Он уже изрядно измотан в предыдущих боях. Он устал. Наступил момент, когда можно остановить его, чтобы сломать". Пришло время громить врага - это чувствовали и видели войска Западного фронта. Жуков и штабфронта в последние дни ноября готовили план разгрома врага под Москвой.
