— Ну и бог с ними, — продолжал председатель. — В конце концов, на них свет клином не сошелся! Но с другой стороны, возьми, например, Мыслителей… Послушай, Мак, а что за фрукты, черт побери, ваши Мыслители? С чего это их все так прославляют и уважают? Что они, в конце концов, такого сделали?
— А это никому неизвестно, — пожав плечами, ответил Мак. — Некоторые считают, что это самая первая марсианская раса. Наши прародители, так сказать. Отсюда получается, что все остальные, в том числе и мы, просто пришельцы или чужаки. Однако ходят слухи, что они вообще к человеческой природе не имеют никакого отношения, а просто остались с предыдущего витка эволюции. Сумели выжить. Но если ты хочешь знать Итое мнение, то я думаю, что это всего лишь компания весьма сообразительных индивидов, которые очень любят комфорт и покой и для этого окутали свою жизнь тайнами и легендами, а для пущей надежности напустили еще и страхов.
Несмотря на свое минорное настроение, Сент-Джон даже нашел силы улыбнуться этой тираде.
— Что мне в тебе больше всего нравится, Мак, — сказал он, — так это твоя простота. И все же, Мыслители нет-нет, да и сделают для планеты что-нибудь полезное. Или просто очень хорошее… Правда, и мои выводы основаны только на слухах. Я никогда не видел чего-то конкретного, что бы можно было вполне определенно отнести к творению рук Мыслителей.
Мак только молча кивнул головой:
— Так оно и есть. Я сам не знаю, как к этому относиться, но говорят, что они направляют мышление все планеты, контролируют все общественное мнение, так сказать. — Марсианин сделал глубокую затяжку и выпустил дым. — Но это только в тех случаях, когда они считают нужным вмешиваться в жизнь планеты. Вот, к примеру, пару веков назад была страшная распря между двумя полушариями, и тогда короли имели очень большие неприятности от Мыслителей. Наверное, Мыслители посчитали, что эта распря может докатиться до полюсов и нарушить их покой. Но, как и в твоем случае, это только слухи.
— Так ты считаешь, что Мыслители — это большая сила?
— Не знаю, — тихо и задумчиво ответил марсианин. — Боюсь, что они, как и все мы, тоже состарились… Последнее время о них нет даже слухов. И вообще, никто нынче с уверенностью не может сказать, живы ли они.
В комнате повисла тягостная пауза. А внизу под окном шуршал город. Теплые солнечные лучи, проникая через прозрачный защитный купол, как бесчисленные брызги зажигали огоньки на разноцветных пластиковых крышах, радугой сверкали на изогнутых трассах автомагистралей и заставляли светиться паутину пешеходных дорожек. Воздух под колпаком был мягким, теплым и в меру ароматизированным.
Эран Мак выругался, сплюнул и с силой оттолкнулся от перил балкона так, что в его ушах жалостно забрякали бубенчики.
— Все! С меня хватит! Я возвращаюсь в Джек-кару! — со злостью проговорил он. — Я хочу жить свободно: дышать нормальным свежим воздухом и носить одежды, которые не будут заставлять встречных оглядываться и гадать, к какому полу я отношусь! Я всем этим сыт по горло! Не хочешь присоединиться? Или ты еще на что-то надеешься? В нашем с тобой деле не произошло даже едва заметного сдвига. Мне уже начинает казаться, что все наши потуги — лишь для того, чтобы убить время. Мы не можем похвастаться никакими успехами, никакими достижениями. За все эти годы мы сумели создать только само движение и найти для него несколько десятков единомышленников, но у меня не поворачивается язык назвать результат ни положительным, ни отрицательным.
— Пожалуй, ты прав… Спасибо за приглашение. Я, конечно же, с удовольствием присоединюсь к тебе. — Сент-Джон посмотрел Маку прямо в глаза, и вдруг на его лице появилась смущенная, почти детская улыбка. — Я это не могу объяснить, но Марс почему-то имеет для меня огромное значение… А сейчас у меня такое ощущение, как будто я изменил старому верному Другу. — Он опустил взгляд и тяжело вздохнул. — Вот если бы знать, что случилось с Майо… Она не выходит у меня из головы. Взять бы ее с собой! Слушай, а может, нам создать какое-то новое движение. У которого конечная цель будет не такой… глобальной.
