— Иди сюда, Джаффа, — не поворачивая головы, сказал Эдд, — полюбуйся на этот вид. Ей-богу, есть на что посмотреть.
Джаффа неторопливо, слегка прихрамывая, подошел к столу шефа, положил на него кипу
папок с отчетами, потом направился к окну. Джаффа Штром был двухметрового роста, с буграми мышц, которые так и перекатывались под обтягивающим черным комбинезоном при каждом его движении. Он был гладиатором где-то на задворках Солнечной системы, но сумел выбраться живым, заработав только небольшую хромоту, которая, впрочем, не очень-то ему и мешала. На бедре у него висел «Микки» — последняя модель ручного электрошокера.
Джаффа встал за спиной шефа и сразу же своей фигурой, как ширмой, отгородил его от остального офиса. Штром тоже посмотрел на открывающуюся из окна панораму Марса, его маленькие черные глазки, которые так и излучали жестокость, подметили каждую мелочь, но Джаффа продолжал молчать.
Эдд ударил рыжим волосатым кулаком в свою пухлую широкую ладонь, усмехнулся и проговорил:
— А ведь моя крошка растет не по дням, а по часам. Еще чуть-чуть, и она начнет играть с Марсом, как цирковой тюлень — с мячиком! Нет, Джаффа, не зря я вложил в нее столько сил и трудов. Игра стоила свеч! Теперь можно уверенно сказать: «Мы победили!»
Кабинет Эдда Фаллона находился под самой крышей высотного административного здания. Отсюда вся Компания была как на ладони. Виднелись черные громоздкие литейный и кузнечный корпуса, застекленный корпус механического цеха, невысокие, вросшие в почву входы в рудники; огороженные проволокой, стояли бараки рабочих, здесь они жили и умирали, умирали часто, слишком часто. В безопасном отдалении от всего этого раскинулся космопорт, откуда стартовали тяжелые грузовые корабли, полные фаллонита. Но видно отсюда было и простиравшееся до горизонта морское дно, превратившееся в голую пустыню. То тут, то там из земли торчали остроконечные утесы, обросшие серо-зеленым мхом. Иногда такие утесы образовывали целые гряды. С левой стороны возвышался особенно большой и высокий останец, на вершине которого, как искореженная корона поверженного императора, стоял древний город Рух. Даже с этого расстояния можно было почувствовать, что город медленно умирает. Казалось, время там остановилось и этим сделало агонию бесконечной. Один только вид этой древней столицы вызывал иллюзорный запах тлена и смерти.
Но глаза Эдда Фаллона, радостно сверкавшие при мыслях о его любимом детище, не замечали этого мрачного и печального зрелища. Марсианские древности интересовали его не больше, чем стоптанные ботинки. Вокруг грохотали камнедробильные установки, испускали масляный пот механические молоты, дышали адским жаром плавильные печи и суетились люди, которые управляли всем этим. Компания была неотъемлема от Эдда, как его собственные плоть и кровь. Компания набирала мощь, а вместе с ней набирал мощь и вес сам Эдд Фаллон.
Любимое дитя было еще очень молодо, но оно уже не по-детски сильной хваткой вцепилось в Древнюю планету, на которую вторглось дерзко, без приглашения, и теперь все категоричней диктовало ей свои условия. На Марсе было
свое центральное правительство, но оно с самого начала превратилось в марионетку. Какую-то власть, правда, еще сохраняли города-государства, разбросанные по бывшим берегам высохших морей и океанов, но они погрязли в своих заботах и не имели сил, чтобы тягаться с Компанией, а Эдда Фаллона они пока не интересовали.
До того как на планете открыли залежи фал-лонита, Марс вообще не интересовал космические корпорации, его древнее население было предоставлено само себе, но, как только запахло большими прибылями, он в мгновение ока оказался в руках предприимчивого и циничного дельца.
— Есть на что полюбоваться, — повторил Эдд Фаллон. — Я могу вот так часами стоять у окна.
— Пожалуй, да, — наконец согласился с шефом Джаффа. — Полюбоваться есть на что.
Он отошел от окна, развалился, вытянув ноги, на диване и начал рыться в нагрудном кармане в поисках сигарет. Его волосы были под стать комбинезону, кожа, как у всех выходцев с Меркурия (а люди давно поселились и там), выросших среди молний и грома Сумеречного Пояса, — немного светлее. Ходили слухи, что ныне там рождаются младенцы с хвостом и копытами, да еще и с выжженным сердцем. Но ведь слухам цена небольшая.
