Делегация пустилась в путь 16 февраля 1249 года, взяв с собой великое множество подарков, среди которых была часовня в виде шатра с вышитыми на его внутренней стороне иконами. Посольство пересекло Персию и Среднюю Азию. «Оно проследовало в ставку Эльджигидея, а оттуда двинулось в джунгарские земли, где должен был находиться великий хан. Лонжюмо не знал, что Гуюк умер еще в апреле 1248 года»>{33}.
После смерти хана Гуюка всеми делами стала ведать его вдова Огуль-Гаймыш, которая ответила на предложение союза довольно грубо: подарки французского короля она сочла данью, а вместо сотрудничества в борьбе с мусульманами, на которое рассчитывал Людовик IX, он получил письмо с требованием подчиниться.
Потом, после избрания великим ханом Мункэ, французское посольство отбыло из монгольской столицы и в апреле 1251 года вернулось ко двору Людовика IX, который тогда находился в Палестине (он к этому времени уже успел потерпеть поражение в Египте и побывать в плену).
По сути, миссия Андре де Лонжюмо провалилась, и он умер примерно в 1253 году. К сожалению, отчет о его путешествии не сохранился, а есть только редкие упоминания о нем в рассказах его современников.
Кстати сказать, одни авторы считают, что монах-дипломат «не оставил описания своих приключений»>{34}. Другие же уверены, что отчет Андре де Лонжюмо королю Людовику IX «самым загадочным образом сгинул бесследно»>{35}.
Но, пожалуй, самым известным стал фламандский миссионер-францисканец Гийом де Рубрук (или Биллем Рейсбрук), который по поручению французского короля Людовика IX совершил путешествие на Восток.
Он пустился в путь весной 1252 года, и сопровождал его другой францисканец, Бартоломео Кремонский. Из Палестины они прибыли в Константинополь, где задержались до весны следующего года. А в мае 1253 года они выехали в сторону Солдадии (Судака), что на Южном берегу Крыма. Оттуда они двинулись к низовьям Волги. С ними были купленный в Константинополе раб, переводчик Хомодей и несколько воловьих упряжек.
После двухмесячного путешествия Гийом де Рубрук прибыл в лагерь хана Сартака (старшего сына хана Батыя и внука Чингисхана). Рубрук и его спутник попросили доложить Сартаку об их приезде, и тот согласился принять чужестранцев.
Считается, что Сартак[8] исповедовал христианство (несторианство)[9], но скрывал это, так как подобное могло бы быть расценено как предательство. Поэтому он и принял непрошеных гостей вполне благосклонно. Но он не стал вступать в переговоры, а перенаправил их к Батыю (Бату).
Однако хан Батый не захотел вступать в переговоры с посланниками французского короля, оставил в ставке Сартака часть «делегации», а самого Гийома де Рубрука отправил к великому хану Мункэ (своему двоюродному брату), в Каракорум.
Далее, как отмечает Жан Пьер Дреж, «Гийом едет почти тем же маршрутом, что и Плано Карпини, и прибывает в Каракорум в декабре 1253 года»>{36}. Фламандец был представлен ко двору великого хана.
К сожалению, письмо Людовика IX потерялось, и монголы долго не могли понять, в чем состояла цель приезда Рубрука. В Каракоруме, кстати, он встретил нескольких европейцев. Это были немецкие и русские пленники, среди которых оказался даже один ювелир-парижанин, имя его осталось неизвестным.
Во время пребывания в Каракоруме Гийом де Рубрук собрал интереснейшие сведения о китайцах, об их нравах, обычаях и письме. А вот монгольская столица, за исключением дворца великого хана, не произвела на него особого впечатления.
О татаро-монголах Гийом де Рубрук пишет так: «Они не имеют нигде постоянного местожительства (civitatem) и не знают, где найдут его в будущем»>{37}.
А вот его версия происхождения татар, моалов (монголов) и Чингисхана: «Это были очень бедные люди, без главы и без закона, за исключением веры в колдовство и прорицания, чему преданы все в тех странах. И рядом с моалами были другие бедняки, по имени тартары. Король Иоанн умер без наследника, и брат его Унк обогатился и приказывал именовать себя ханом; крупные и мелкие стада его ходили до пределов моалов. В то время в народе моалов был некий ремесленник Чингис; он воровал, что мог, из животных Унк-хана, так что пастухи Унка пожаловались своему господину. Тогда тот собрал войско и поехал в землю моалов, ища самого Чингиса, а тот убежал к татарам и там спрятался. Тогда Унк, взяв добычу от моалов и от татар, вернулся. Тогда Чингис обратился к татарам и моалам со следующими словами: “Так как у нас нет вождя, наши соседи теснят нас”. И татары, и моалы сделали его вождем и главою. Тогда, собрав тайком войско, он ринулся на самого Унка и победил его; тот убежал в Катайю. <…> Затем Чингис повсюду посылал вперед татар, и отсюда распространилось их имя, так как везде кричали: “Вот идут татары!” Но в недавних частых войнах почти все они были перебиты. Отсюда упомянутые моалы ныне хотят уничтожить это название и возвысить свое. Та земля, в которой они были сперва и где находится еще двор Чингисхана, называется Онанкеруле. Но так как Каракорум есть местность, вокруг которой было их первое приобретение, то они считают этот город за царственный и поблизости его выбирают своего хана»
