«Голос секретаря»: «Я этого не предлагал, я только интересовался, не думаете ли так вы сами, в свою очередь».
Министр: «Ну вот, теперь Я действительно так думаю. Мы отвлечем внимание краймеров вашими товарами, на которые они так падки, а простолюдовая часть общества, которую краймеры прекращают терроризировать, потому что теперь с нее нечего будет взять, обращается на путь истины и добра, а также — к вопросу своего духовного выздоровления».
«Голос секретаря»: «Это поистине смелое, нетрадиционное решение, господин Министр. Ведь раньше нам казалось, что, только предоставив всем без исключения относительное изобилие материальных ценностей, мы бы могли постепенно определить — по отношению к этим ценностям — кто есть кто в вашем обществе. Но от такого решения, скажу вам без лукавства, нас сдерживала одна деликатная сторона дела, а именно — вопрос права, которое предусматривает ответственность за провоцирование людей на определенные поступки, а также любые эксперименты, с этим связанные. Но теперь у нас появляется возможность часть общества, причем — большинство, и причем — лучшее большинство, если верить вашим оценкам, — уберечь от противоправных экспериментов и не искушать этих людей заграничными потребительскими товарами. Такое решение, господин Министр, настолько оригинально, что мне придется запросить предварительно мнение наших экспертов по планированию… Всего хорошего, господин Министр, мы вас известим о результатах экспертизы. Если будет что-то новое, выходите на связь, я предупредил своих помощников, чтобы с вами немедленно соединяли. До свидания».
Там положили трубку, и Пер услышал, что Министр положил свою только минуту спустя, будучи, наверное, в больших раздумьях.
Пер прошел в аппаратную. Йоцхак сидел за пультом и барабанил по нему пальцем.
— Они не только рады игрушкам, Йоцхак, но теперь еще готовы верить любому шарлатану, — сказал Пер.
— Магнус не шарлатан, — возразил ему оператор. — Он в чем-то даже профессионал…
— Ты узнал его?
— Еще бы! Ведь это его проповеди стоили существования Союзу в Южном Полушарии.
— Может быть, мы несколько преувеличиваем его возможности, но будем все же осторожней — он опять появился вместе с признаками каких-то наближающихся событий. Боюсь, это мое предположение не лишено смысла. Подожди, не отключай сеть, передай это по спутнику…
Пер протянул ему бумажку с нацарапанными на ней словами:
«ДОНЕСЕНИЕ 2
В стаде проявляет активность самка.
— Пер».
ГЛАВА VIII
Рано поутру тишину Заповедника вблизи Резиденции прорезал невообразимый зоологический крик — так, наверное, кричит новорожденный после первого шлепка акушерки, но это был крик в пятьдесят раз капризней. Истома Магнус, который спал у себя с открытыми окнами, как был, в трусах, выскочил в окно и после долго сам удивлялся анахронизму этой странной реакции своего организма. Он даже не сразу остановился и пробежал еще до самого угла Резиденции. Но дальше ноги отказались его нести.
За углом, на площадке перед парадным входом в Резиденцию, были солдаты. Они держали в кольце низкорослое существо, которое еще раз прорезало утреннюю тишину пятидесятикратным воплем младенца, но тут же получило удар в под дых от охранника.
Существо скрючилось, обратившись с невнятной речью к своему окружению — скорей всего, что-то нецензурное, но в эту самую минуту на крыльце показалась… Мария.
Охранники сразу расступились перед ней, и Магнус испугался, как бы странное существо не бросилось и не перегрызло ей шею, но оно вдруг, наоборот, замерло и уставилось снизу вверх на Марию в страхе… впрочем, тут бы окаменел и саблезубый тигр — Мария казалась в эту минуту взбешенной фурией.
— Что, Цаца, свежий воздух тебя так бодрит? — зловеще произнесла Мария.
Тот, кого она назвала Цаца, вдруг шагнул к ней, охрана напряглась, но Мария нетерпеливо махнула рукой, и все опять замерли.
— Ты не рад судьбе? — снова произнесла Мария, смягчившись. — Что же, подумай еще: там тебя ждет стенка и пулемет, здесь — Ольгины ложесна, там — неизвестная могилка, а здесь ты станешь священной жертвой на глазах у Империи. Ну что, хорошо подумал?