– Господе Иисусе! – Бесс запахнулась в одеяло и села на кровати. – Я даже не представляю, чем это закончится. С одной стороны, нет более достойной королевы, чем Мария; с другой стороны, Елизавета способна… Святые великомученики, она на всё способна!.. Что же делать?
– Не знаю, не знаю… – протянул Кристофер. – Но положение, в самом деле, серьёзное. Я думаю, что победит тот, кто начнёт действовать первым.
– Я передам её величеству твои слова, – Бесс стала поспешно одеваться. – Так значит, мы можем на тебя рассчитывать?
– Я весь ваш, душой и телом, – сказал Кристофер.
* * *
Мария работала в садике, который был возделан ею во дворе замка. Сегодня она занималась розами: в прошлом году её привезли кусты, цветы на которых имели оттенки белого, пурпурного, желтого и абрикосового цветов. Королева тогда рассадила их в определенном порядке: вдоль дорожек – белые кустарниковые розы, у входа в мыльню Мария разбила клумбу с пурпурными галльскими, а ближе к стене, с укреплённой на ней деревянной решеткой, она посадила вьющиеся желтые и абрикосовые розы вперемешку с клематисом и жимолостью.
Садовника в замке не было, но Марии он был не нужен, – ей нравилось самой возиться с цветами, – а тяжелую работу выполняли слуги. Сейчас один из них стоял возле королевы и терпеливо ждал, пока она обрежет увядшие соцветия и засохшие стебли на кустах.
– Пожалуй, хватит, – Мария отложила ножницы, разогнулась и сняла перчатки. – Все кусты отлично прижились, но надо постоянно их поливать и рыхлить под ними землю, чтобы не было недостатка в воде и воздухе.
– Слушаюсь, ваше величество, – сказал слуга, берясь за лопату.
– Но будьте осторожнее, чтобы не повредить корни, – предупредила Мария. – Когда взрыхлите землю, добавьте немного торфа или навоза, перемешав его на две трети с песком, а уж затем обильно полейте. Неплохо бы ещё посыпать листья золой, чтобы их не ели гусеницы.
– Всё будет исполнено, ваше величество.
– Благодарю вас.
Мария прошла на террасу и присела здесь отдохнуть, любуясь на розы.
– Ваше величество! – окликнули её.
Королева подняла голову и увидела Бесс.
– А, вот и ты! – сказала Мария. – Долго же тебя не было, опять проспала?
– Ваше величество, – запыхавшаяся Бесс едва могла перевести дух. – У меня есть важные известия… От Кристофера…
– Я так и знала, что ты с ним. Ах, Бесс, Бесс, крошка Бесс, я ведь предупреждала, чтобы ты не подпускала его к себе! – с укором проговорила королева. – Он опасен, неужели ты этого не понимаешь?
– Нет, мадам, мы ошиблись в нём, – горячо возразила Бесс. – Это очень хороший, благородный человек. Он полюбил вас, он готов служить вам!
– Полюбил меня? А тебя? – улыбнулась Мария.
– Да, но… Я не об этом… Я хотела сказать… – смешалась Бесс.
– Не смущайся, – ласково произнесла королева, – в конце концов, я тоже женщина, я понимаю, что творится в твоём сердечке. Ну, так что же ты хотела сказать?
– Кристофер говорит, что положение в Лондоне очень серьёзное. Люди не желают войны с Испанией, – они надеются на вас, мадам. Елизавета потеряла влияние, люди желают, чтобы королевой были вы, ваше величество, – выпалила Бесс, гордая, что сообщает сведения, имеющие государственное значение.
– Тише, моя милая, – королева взглянула на слугу, копающегося в саду. – Мне кажется, что твой Кристофер преувеличивает: если трон под Елизаветой шатается, то не настолько, чтобы рухнуть в любую минуту.
– Сейчас, когда Елизавета может потерять корону и даже жизнь, она не остановится ни перед чем!
– Тише, Бесс, – повторила Мария. – Мне это известно. Что же предлагает Кристофер?
– Он готов служить вашему величеству также преданно, как я.
– Спасибо, моя милая. Но у него есть какие-то определённые предложения?
– Он выполнит всё, что вы ему прикажете.
– А что я должна ему приказать?
– Этого я не знаю. Я плохо разбираюсь в политике, – растерялась Бесс.
Мария задумалась, а потом спросила:
– Скажи мне, а он не перевёртыш, твой Кристофер? Он не предаст нас?
– Никогда, мадам! – вскричала Бесс. – Он любит вас, он любит меня, – пусть попробует предать! Тогда он близко ко мне не подойдёт!
– Это весомый аргумент, – усмехнулась королева. – Ты полагаешь, что его любовь к тебе так велика? Впрочем, о чём я спрашиваю, – ты, конечно же, именно так и думаешь.
