Раздался страшный хрустящий удар. Федьку тряхнуло, и он едва удержался на вантах. В двух аршинах от себя он ясно увидал серый корпус судна; закрыл глаза, сжался в комок и изо всей силы уцепился за ванты. Что-то грохнуло, ударило, мачту покачнуло, и, когда Федька открыл глаза, он увидел удаляющиеся огни парохода, а внизу - он ничего не мог понять - вода была в двух аршинах под ним. Он вскарабкался выше и с ужасом видел, что вода поднимается за ним. Он стал на салинг и обхватил стеньгу, не спуская глаз с воды. Черная, слепая зыбь ходила там внизу, но теперь она не шла выше, как будто бы мачта перестала погружаться. Но Федька не верил и не отводил глаз от воды.
Капитан Паркер молчал и глядел вперед, как будто ожидая еще чего-то. Ему казалось, что это еще не все. А "Мэри" все удалялась от места крушения. Команда выскочила на палубу, все тревожно спрашивали бакового, что случилось.
"Все правильно, да, да, все правильно..." - думал Паркер. Он сам не ожидал, что так все это будет, и теперь испуганная совесть искала оправданий.
- Капитан, там ведь люди остались? - взволнованным голосом сказал Юз.
- Да, да... - ответил Паркер, не понимая слов помощника.
- Право на борт! - крикнул Юз рулевому. - Обратный румб!
- Есть обратный румб, - торопливо ответил рулевой.
- Да, да, обратный румб, - сказал Паркер, как будто приходя в себя.
Команда без приказаний готовила шлюпку к спуску.
"Мэри" малым ходом пошла назад к месту крушения. Матросы толпились на баке и, перебрасываясь тревожными словами, напряженно вглядывались в темноту ночи.
- Здесь, должно быть, - сказал Юз.
- Стоп машина! - скомандовал Паркер.
"Мэри" медленно шла с разгона. Но никто ничего не видел. Паркер скомандовал, пароход делал круги; наконец всем стало ясно, что места крушения не найти, не увидать даже плавающих обломков в темноте осенней дождливой ночи.
- Найти, непременно найти, - шептал Паркер, - всех найти, они тут плавают. Они хорошо умеют плавать... Мы всех спасем, - говорил он вслух, не так ли, Юз?
Юз молчал.
- Да, да, - отвечал сам себе капитан.
И он крутил, то увеличивая ход, то вдруг останавливая машину. Так длилось около часу.
- На курс, - вполголоса сказал Юз, подойдя к рулевому, и дал полный ход машине.
"Мэри" пошла опять своей дорогой на юг.
- Ведь за три сажени показались огни, Юз, не правда ли? - сказал Паркер.
- Не знаю, капитан... - ответил помощник, не повернув головы.
Паркер ушел в каюту.
Теперь он думал: "Там остались в море люди... их спасут. Ну, может быть, одного... он расскажет... а если все утонули, парусника не так скоро хватятся".
Он старался себя успокоить, вспоминая рассказы товарищей моряков, какие он слышал. Как-то все выходили с победой, и было даже весело и смешно. Он попробовал весело подумать, но случайно увидал свое лицо в зеркале, и ему стало страшно. Ему показалось, что теперь не он ведет пароход, а Юз везет его, Паркера, туда, в Константинополь. Ему казалось, что самое главное вырваться из этого проклятого Черного моря. Прошмыгнуть через Босфор, чтобы не узнали. Проклятый серый цвет - все пароходы черные. Если б черный!.. Ему хотелось сейчас же вскочить и замазать этот предательский серый цвет.
Вдруг Паркер встал, вышел и быстро прошел в штурманскую рубку, где лежали морские карты. Через пять минут он подошел к Юзу и сказал:
- Ложитесь на курс норд-вест восемьдесят семь градусов.
"Мэри" круто повернула вправо.
Когда Паркер ушел, Юз глянул в карту: они шли к устью Дуная.
Русский пассажирский пароход возвращался из Александрийского рейса. Не прекращавшийся всю ночь сильный восточный ветер развел большую зыбь. Низкие тучи неслись над морем. Насилу рассвело. Продрогший вахтенный штурман кутался в пальто и время от времени посматривал в бинокль, отыскивая Федонисский маяк*, и ждал смены.
______________
* Маяк на острове Федониси, против устья Дуная.
- Маяка еще не видать, - сказал он пришедшему товарищу, - а вот там веха какая-то.
- Никакой тут не должно быть.
- Посмотрите, - и он передал бинокль.
- Да, да, - сказал тот посмотрев. - Да стойте, на ней что-то... Это мачта, право, мачта.
