Родерер, воспользовавшись сильным напряжением короля, уговаривает его отправиться в Собрание. Королева протестует, нужно сражаться, нужно сопротивляться. Родерер настаивает. «Сир, — говорит он ему, — […] мы больше не вольны давать вам советы, но в сложившихся обстоятельствах мы просим у вас разрешения сопроводить вас в Собрание». Министр настаивает. Наконец, король уступил. «Идемте», — сказал он. Королева не стала ничего говорить, но ее молчание сказало больше, чем слова. Мадам де Турзель «увидела, как ее лицо на мгновение побагровело от гнева». Она взяла детей за руки и тоже отправилась в Собрание. На выходе из дворца майор швейцарской гвардии Башманн возглавил шествие сквозь огромную толпу. Впереди шел офицер. Королева держалась рядом с мужем, здесь же был дофин. Елизавета и юная принцесса шли следом, за ними следовали принцесса Ламбаль, мадам де Турзель и министры.
У короля была гордо поднята голова и ступал он уверенно, однако страдания оставили отпечаток на его лице; по щекам королевы текли слезы. Время от времени она вытирала их, но через минуту глаза вновь становились влажными. Ларошфуко подал ей руку и почувствовал, как она дрожит. Только маленький дофин ничего не понимал из происходящего вокруг. Он весело подбрасывал ножкой опавшие листья. У дверей Собрания огромная толпа встала на пути королевской семьи. Когда они, наконец, попали внутрь здания, король, войдя в зал манежа, заявил: «Я пришел, господа, чтобы избежать кровопролития. Думаю, что могу на вас в этом положиться». Он сел в кресло рядом с креслом председателя Собрания, а королева с детьми и свитой сели на места министров. Несколько депутатов заявили протест по причине того, что конституция запрещает проведение заседаний Законодательного собрания в присутствии короля. Было решено посадить короля и его семью в специальную ложу, которая находилась за председательским креслом.
Семья с трудом разместилась в узком проходе, где были отчетливо слышны выстрелы и канонада. В Тюильри началось сражение федералов и защитников монархии. Покидая дворец, Людовик XVI поручил командование маршалу де Майли, обещая ему вернуться, как только будет восстановлен порядок, однако король не отдавал приказа применять оружие. Собрание попыталось направить делегацию к дворцу, чтобы предупредить восставших в бесполезности захвата дворца, поскольку король находился в Собрании среди депутатов. Бунтовщики были уже во дворе, некоторые проникли внутрь. Раздался громкий выстрел из окна, положивший сразу несколько десятков человек. Швейцарские гвардейцы прикатили пушку, посеяв панику среди нападающих. Уже распространился слух о победе швейцарцев, когда появилось подкрепление для федералов из Бреста и Марселя. Они прибыли вместе с пушками и блокировали монархистов. Ситуация резко изменилась. Именно тогда король передал приказ швейцарцам прекратить огонь. Гвардейцы короля были вынуждены сложить оружие перед бунтовщиками, которые принялись убивать их. Народ и федералы кричали о предательстве, якобы защитники дворца впустили нападающих внутрь здания специально, чтобы организовать ловушку.
В то время как в Тюильри развернулся настоящий бой, Собрание голосовало за временную ликвидацию власти Людовика. Бриссо попросил подписать короля этот документ. Наконец, депутаты решили созвать Конвент, который должен был избираться всеобщим голосованием, для того чтобы дать Франции новый институт управления. Старая монархия была разрушена. А в Париже бунтовщики крушили все символы старого режима. Начались массовые убийства аристократов.
Не представлялось возможным отправить королевскую семью назад во дворец. Собрание приняло решение, согласно которому король и его семья должны были оставаться под охраной до тех пор, пока в городе не восстановится порядок. После тягостно долгих часов, проведенных в душной и тесной ложе, королевскую семью отвели в апартаменты из четырех комнат — кельи бывшего монастыря. У королевы произошел нервный срыв, задыхающимся голосом она перечисляла все ужасы и несчастья, свалившиеся на них. В соседней комнате в глубоком молчании сидел король.
