Марина Цветаева. Письма 1905-1923 - страница 18

Шрифт
Интервал

стр.


Впервые — Воспоминания. стр. 27. СС-6. стр. 30 (с сокращениями). Печ. по тексту первой публикации.

2-10. В.Я. Брюсову

Москва, 15-го марта 1910 г.


Многоуважаемый Валерий Яковлевич,

Сейчас у Вольфа [152] Вы сказали: «…хотя я не поклонник Rostand»…

Мне тут же захотелось спросить Вас, почему? Но я подумала, что Вы примете мой вопрос за праздное любопытство или за честолюбивое желание «поговорить с Брюсовым». Когда за Вами закрылась дверь, мне стало грустно, я начала жалеть о своем молчании, но в конце концов утешилась мыслью, что могу поставить Вам этот же вопрос письменно.

Почему Вы не любите Rostand? Неужели и Вы видите в нем только «блестящего фразера», неужели и от Вас ускользает его бесконечное благородство, его любовь к подвигу и чистоте?

Это не праздный вопрос.

Для меня Rostand — часть души, очень большая часть [153].

Он меня утешает, дает мне силу жить одиноко. Я думаю — никто, никто не знает, не любит, не ценит его, как я.

Ваша мимолетная фраза меня очень опечалила.

Я стала думать: всем моим любимым поэтам должен быть близок Rostand. Heine, Victor Hugo, Lamartine, Лермонтов — все бы они любили его.

С Heine у него общая любовь к Римскому королю [154], к Mélessinde [155], триполийской принцессе: Lamartine не мог бы не любить этого «amant du Rêve» >{15}, Лермонтов, написавший «Мцыри», сразу увидел бы в авторе «l'Aiglon» родного брата; Victor Hugo гордился бы таким учеником.

Почему же Брюсов, любящий Heine, Лермонтова, ценящий Victor Hugo, так безразличен к Rostand?

Если Вы, многоуважаемый Валерий Яковлевич, найдете мой вопрос достойным ответа, — напишите мне по этому поводу.

Моя сестра, «маленькая девочка в больших очках», преследовавшая Вас однажды прошлой весной на улице, — часто думает о Вас [156].

Искренне уважающая Вас

M Цветаева.

Адрес: Здесь, Трехпрудный переулок, собственный дом,

Марине Ивановне Цветаевой


Впервые — с незначительными сокращениями — Новый мир. 1969. № 4. стр. 186 (публ. A.C. Эфрон). Печ. по СС-6. стр. 37–38 (по копии автографа).

3-10. И.В. Цветаеву

Dresden, 16/29 июня 1910 г.


Милый папа. Пишу тебе из Дрездена куда мы с Асей приехали сегодня купить некоторые вещи. «Weisser Hirsch» лежит в котловине. Горы в другом роде, чем шварцвальдские — менее приветливые. Целые дни льет дождь. У пастора кроме нас несколько пансионеров-мальчиков.

Андрей на днях собирается в Швейцарию. Наш адр<ес> Weisser Hirsch, Rissweg, 14 bei Herrn Bachmann.

Целуем.

МЦ

Впервые — Борисоглебье. С. 194, 196. Печ. по тексту первой публикации, сверенному с оригиналом (ДМЦ).

Письмо написано на художественной открытке с видом Дрездена.

4-10. П.И. Юркевичу

Weisser Hirch, 8-го Июля 1910 г.[157]


У меня к Вам, Петя, большая просьба: пожалуйста, прочтите Генриха Манна «Богини» и «Голос крови» [158].

Вы этим доставите мне большую радость, а себе — по меньшей мере несколько ярких, незабываемых часов.

Чтение Манна — плаванье по очень яркому морю, под очень синим небом, на очень красивой галере с очень красивыми гребцами, мимо очень пестрых городов.

Судите немцев не по добродушным бюргерам, а по таким, как Манн. Хотя нельзя сказать «по таким», так как Манн один и не похож ни на кого из всех существующих и когда-либо бывших писателей.

Если сравнивать его с кем-нибудь — его, пожалуй, можно сравнить еще с D'Annunzio [159].

Знакомы ли Вы с произведениями последнего?

Если нет — будьте хорошим мальчиком, прочтите его «Огонь», «Наслаждение», «Девы скал» [160].

Поймите, я прошу только для Вас. Сама я ведь читала эти вещи, и выгоды в том, что Вы их прочтете, для меня никакой нет.

Я когда-то заметила в Вас искорку, Петя, и мне хочется, чтобы она никогда не погасла, несмотря ни на что.

Берегите ее! Все лишившиеся ее перестали жить.

Все, никогда ее не имевшие, вовсе не жили.

И в Орловке можно жить с тревожно бьющимся сердцем.

И в Париже можно жить без всякого волнения.

Всё зависит от нас — не от нас, желающих чего-нибудь, а от нас, всегда чувствующих себя, ощущающих каждое биение своего сердца.

Понятны Вам мои слова?

Природа и книги, — выше и ярче нет ничего [161]. Музыка, музеи, книги, розовые вечера и розовые утра, вино, бешеная езда, — всё это мне необходимо, ибо только тогда я живу, когда чувствую в себе дрожь яркого переживания.


стр.

Похожие книги