В ответ оборванец злобно сверкнул глазами, и его правая рука исчезла под лохмотьями.
– Сеньор, – начал второй, – у тебя лошадь и целых два мула… Не слишком ли это много для одного человека? Не одолжишь ли ты мне своего мула?
– Если хочешь, я могу одолжить тебе кусок прочной веревки, чтобы тебя на ней повесили!
Тут за спиной у Антонио выросли еще трое нищих.
– Мы решили забрать у тебя мулов, – произнес один из них. – Несправедливо, когда у одного слишком много, а у других – ничего… Ноги мои устали, а этот мул молод и вынослив.
– Что ж, возьми его, – невозмутимо ответил Лаго.
С этими словами он подхватил выскользнувший из рукава кинжал и кончиком его уколол бедное животное. Мул взревел от боли и яростно взбрыкнул задними ногами: нищий с пробитой грудью покатился по земле и, громко стеная, отдал Богу душу.
– Ни к лошади, ни к мулу не стоит подходить сзади, – иронически заметил баск.
– Ты прав, приятель, лучше это делать спереди, – отозвался второй бандит, хватая под уздцы коня Лаго.
И тотчас же негодяй испустил жуткий крик: пальцы его, вцепившиеся в уздечку, так и остались висеть на ней, рука же, лишенная кисти, кровавой плетью повисла вдоль тела.
Баск стремительно соскользнул на землю, связал в один узел все поводья и, выставив вперед кинжал, занял оборонительную позицию: бандиты рассеянно смотрели на юношу.
– Теперь вас всего лишь трое, – спокойно сказал Антонио. – На каждого по скакуну. Может, вы желаете, чтобы я вам их продал?
– А сколько запросишь? – поинтересовался самый наглый из головорезов. Остальные испуганно молчали, ибо никак не ожидали встретить столь грозного противника.
– Недорого: каждый из вас расплатится собственной жизнью!
Под лохмотьями блеснули кинжалы.
– Не пойдет! – воскликнул все тот же наглец. – Мы платим другой монетой!
Он взмахнул рукой, и возле груди баска блеснул нож. Антонио уклонился от удара и крикнул звонким голосом:
– Получи сдачу!
С быстротой молнии он выбросил вперед руку с кинжалом, и тут же раздался предсмертный вопль, сменившийся хрипом: один из нищих корчился на земле со вспоротым животом. Прочие предусмотрительно отскочили подальше.
– Кто еще желает отправиться прямиком в ад? – воскликнул баск. – Ну, кто следующий?
Из своего укрытия Пейроль видел, что двое из подкупленных им бандитов уже мертвы. Смогут ли оставшиеся, один из которых был сильно искалечен, собраться с духом и прикончить своего противника? Вряд ли, решил фактотум, и приготовился сам вступить в игру: его длинная шпага была куда более грозным оружием, чем короткий баскский кинжал.
Но Пейроль всегда славился своей осторожностью. Вот и теперь он вспомнил слова, сказанные баском вчера в гостинице: «Если Пейроль встанет у нас на пути, мой кинжал укажет ему нужную дорогу». Последние события убедили интенданта, что Антонио не бросал слов на ветер. К тому же Пейролю не хотелось убивать баска прежде, чем появятся девушки. «Чтобы захватить беглянок или хотя бы одну мадемуазель де Невер, надо расправится с их защитником у них на глазах, воспользоваться растерянностью подруг и увезти их раньше, чем из Бургоса подоспеет помощь». Два прозвучавших разом женских вопля дали понять Пейролю, что ему пора покидать свое укрытие. Со всей скоростью, на которую только были способны их маленькие ножки, Аврора и донья Крус мчались к Антонио Лаго; за ними гнались двое оборванцев.
– Ну, давайте, живей, – усмехнулся баск при виде своих врагов. – Вам, видимо, не терпится заполучить моих мулов.
За убийство Антонио и поимку девушек Пейроль обещал бандитам солидное вознаграждение, а смерть приятелей увеличивала долю оставшихся в живых. Обменявшись взглядами, негодяи бросились на Лаго.
Но баск разгадал их маневр и яростно ринулся вперед. Кинжал его, брошенный так, как бросают его мексиканские пастухи, со свистом рассек воздух и вонзился в правый глаз одного из нападавших. Тот, страшно закричав, рухнул на землю. Антонио Лаго пронесся мимо поверженного врага, на бегу нагнулся, схватил свой кинжал и устремился за последним бандитом. Догнав, он повалил испанца наземь, уперся коленом ему в грудь и, устрашающе взмахнув своим смертоносным оружием, воскликнул:
