Наконец она споткнулась о корень дерева и сильно ударилась о землю. Упала на бок, ребенок внутри живота застыл, перестав шевелиться.
Через несколько секунд они стояли вокруг нее, высокие темные силуэты. Каждый с ножом в руке. Один присел рядом с ней на корточках.
— Ну, Фредрика, — прошептал он, погладив ей лоб, — зачем все усложнять, когда все можно сделать так просто!
Они собрались вокруг ее обессилевшего тела, перевернули на спину, крепко удерживая.
— Дыши, Фредрика, дыши, — произнес голос, и одновременно один из ножей взметнулся вверх.
Она закричала изо всех сил, пытаясь вырваться.
— Фредрика, черт побери, ты меня до смерти перепугала, — вскрикнул знакомый ей голос.
Она заставила себя открыть глаза и растерянно огляделась. Сильные руки Спенсера крепко держали ее, ногами она запуталась в одеяле. Кожу покрывал пот, по щекам текли слезы.
Спенсер, почувствовав, что она расслабилась, присел на край кровати и тихо обнял ее.
— Боже мой, что со мной творится? — прошептала Фредрика и всхлипнула, уткнувшись ему в шею.
Спенсер молчал, продолжая крепко обнимать ее.
— Прости, что не пришел раньше, — тихо сказал он, — прости меня.
Фредрика все еще не могла вспомнить, что они договаривались о встрече. Переполненная бесконечной благодарностью, что Спенсер рядом, она просто сидела и молчала.
— Который час? — наконец спросила она.
— Половина двенадцатого, — вздохнул Спенсер. — Самолет из Мадрида опоздал.
Память постепенно прояснилась. Спенсер был в Мадриде на конференции. Он должен был прилететь уже в половине седьмого, и они собирались поужинать вместе. А он добрался лишь к полуночи и вошел, открыв дверь своим ключом. Раньше, до ее беременности, они всегда встречались в старой квартире отца Спенсера, но теперь, с учетом нынешнего состояния Фредрики, они все больше виделись у нее дома. Новые задачи требовали новых решений.
По ее щекам текли слезы разочарования.
— Я настолько устала от всего этого. Я думала, что беременность принесет гармонию и радость. Какая глупость!
Спенсер слегка улыбнулся — той своей улыбкой, делавшей его самым желанным мужчиной на свете.
— Глупость? — Он ухмыльнулся и начал снимать с себя верхнюю одежду.
Он прошел в коридор.
— Ты разве не разделся? — задала Фредрика глупый вопрос.
— Нет, ты тут такое устроила, когда я вошел, что я бросился к тебе.
Он быстрыми шагами вернулся обратно. С всклокоченными волосами и усталыми глазами. Давно не мальчик. Который скоро станет отцом в первый раз в жизни.
— Боже, Фредрика, с тобой такое каждую ночь происходит?
— Почти, — ушла от вопроса она. — Ты ведь это раньше сам видел.
— Да, но я думал, что это у тебя только изредка. Мне жутко оттого, что с тобой это случается, когда меня нет рядом.
«Так оставайся, — хотелось произнести Фредрике. — Брось свою надоевшую жену и женись на мне».
Слова замерзли внутри, утонули в море привычности. Отношения со Спенсером остались предельно ясными, какими были и всегда: они, разумеется, вместе, но лишь в определенных пределах. Он никогда не давал ей повода надеяться на перемены в их отношениях только из-за того, что он стал отцом ее ребенка.
Фредрика встала с кровати и пошла в ванную. Спенсер ушел на кухню сделать бутерброд. Мокрую от пота ночную рубашку она бросила в корзину с бельем и встала под душ. Нежные теплые струи воды несли наслаждение. Она поворачивалась под душем, не в силах думать о том, что плакала. А потом завернулась в большое полотенце.
В конце-то концов, у нее же выдался хороший день на работе! Короткий, но удачный. Найти для ее записок переводчика с арабского было непросто — все они оказались задействованы уголовной полицией, работали с материалами дела о банде, нелегально перевозившей беженцев. И все-таки один из них согласился помочь Фредрике и пообещал позвонить следующим утром.
Она подавила вздох. Утром предстояло много дел. Кроме переводчика, должен был позвонить лечащий врач Каролины Альбин из больницы, где девушка скончалась от передозировки наркотиков. Единственным, что удалось довести до конца за вчерашний день, была служебная записка о крупной недвижимости на островке Экерё, зарегистрированной на сестер Альбин, а ранее на их родителей. Может, это и есть тот дом, которым пользовалась совместно вся семья?
