Марат залез рукой в карман и выложил на полочку сложенный нож.
— Бабочка, — присвистнул ооновец. Было мгновение, когда его лицо напряглось, как будто он ждал чего-то худшего.
Марат прошел через рамку и протянул руку к ножу.
— Нет, — сказал солдат. — Внутри колледжа такие вещи запрещены.
— Мне его вернут? — почти спокойно спросил Марат.
— Да, — подтвердил военный, — когда пойдешь назад. Но больше не приноси его сюда. Это серьезная штука.
— Это всего лишь перочинный ножик, — возмутился Ульрих.
Солдат посмотрел на Марата и уклончиво качнул головой. Подросток отвел глаза. Они вошли во двор.
— Это не перочинный нож, сэр, — заметил Фахид. — Это раскладной нож. Им пользуются уличные убийцы.
Ульрих пожал плечами.
— Все мальчишки похожи, — сказал он.
Мусульманин не стал возражать. Они поднялись на крыльцо. Там было тихо. Марти исчез. Все остальные не спешили выражать свое мнение. Подростки отступали и опускали глаза. Марату казалось, что все они смотрят на его босые ноги.
* * *
Двери колледжа были старые, массивные, двустворчатые. Фахид предупредительно распахнул их перед Ульрихом. Марат прошел вслед за адвокатом.
В холле работал мощный кондиционер. Пол был каменный, и у Марата сразу замерзли ноги.
Здесь все было тяжелым, гладким, вечным. Высокий потолок. Колонны. Черный стол консьержки. Белый телефон на нем. Почти такой же был в кабинете доктора Анри. Три коридора; два уходят в стороны, один — вперед, и в его конце видно длинную галерею с широкими окнами. На стене — картины. На подоконниках — портфели. Рядом с ними одиноко стоит девушка Марти. Марат поймал ее взгляд, и она резко отвернулась.
Ульрих что-то сказал консьержке. Женщина сняла трубку с телефона. Она была темнокожая, но в костюме и с ухоженными блестящими волосами, как у белых девушек.
Марат рассматривал архитектуру. Над тем коридором, который шел прямо, была лестница в два марша. Ступени из мрамора. Золотые амуры над перилами.
— Марат, — позвал Ульрих.
Они пошли направо. Здесь тоже были широкие окна. Марат увидел улицу и желтый джип за оградой. Коридор кончился серией комнат. Марат почувствовал под ногами ковер.
Еще одна девушка за столом. Очень красивая тридцатилетняя мулатка в голубой блузке. Марат понял, что ее смутил его взгляд. Ему это понравилось.
— Господин Сангаре ждет вас, — сказала женщина. — Большая дверь налево.
— Спасибо, — поблагодарил Ульрих.
Фахид открыл дверь, и они зашли в кабинет.
Сначала Марат увидел книги. Их было много. Они стояли вдоль стен от пола и до потолка. Сам директор сидел за большим столом, спиной к окну.
— Welcome, — сухо улыбнулся он.
— Hi, — на американский манер ответил Ульрих и тут же снова перешел на французский. — Мальчик совсем не говорит по-английски.
— Это не страшно, — ответил директор. У него было непроницаемое лицо с правильными чертами. Он привстал навстречу Ульриху, и они через стол поздоровались за руку.
В кабинете было два кресла для гостей.
— Садись, — сказал Фахид Марату. Он официально кивнул, вышел и закрыл дверь. Марат сел. Директор впервые посмотрел на него. Серые глаза, как у той девушки во дворе.
— Мое имя Ульрих Юль Амане, — сообщил адвокат. — Я представляю интересы Алассана Буаньи.
— Очень приятно, что Алассан Буаньи выбрал наш колледж, — сказал директор. — Мое имя Вы, вероятно, уже знаете.
— Да, господин Сангаре, — подтвердил Ульрих. — У нас есть возможность подписать контракт на три тысячи долларов.
— Как зовут мальчика? — спросил директор.
— Марат, — ответил подросток.
— Марат Шудри-Буаньи, — поправил Ульрих.
— Вы должны понимать, что политика колледжа допускает отчисление учеников, — сказал директор. — Контракт может быть расторгнут в случае, если он не сможет пройти аттестацию.
— Это будет его выбором, — ответил адвокат.
— Незаконнорожденный сын, — сказал Сангаре.
— Да, — подтвердил Ульрих.
Белые мужчины встретились взглядами.
— И сирота по матери, без опеки, — добавил директор.
— Вы правы, — сказал адвокат.
— Значит, я верно понимаю ситуацию, — кивнул Сангаре.
Он с интересом посмотрел на босые ноги Марата. Тот сидел и поджимал пальцы.
— У тебя есть хоть какое-то образование? — спросил Сангаре у подростка.