1976–1980 гг.
Последовав совету девушек, Сергей съездил на ипподром – не столько из желания записаться в клуб верховой езды, сколько из любопытства. Родители упоминали в разговорах ипподром как злачное место, предназначенное исключительно для взрослых. Естественно, девятиклассник не мог упустить возможности легально побывать там. Со временем он начал оставаться после окончания занятий верховой ездой и подолгу помогал зоотехникам: чистил стойла, кормил и поил лошадей, выводил их на плац и с удовольствием общался с работниками ипподрома.
– Съезди на Московский конный завод, там курсы подготовки в Тимирязевку, может, тебе интересно будет, – посоветовал ему однажды один из сотрудников.
Было очевидно, что Сергей хорошо управляется с животными, а самое главное, быстро находит с ними контакт. Однако в жокеи он, конечно, не годился. Для соревнований и скачек требуются максимально легкие, юркие наездники. Вес и рост человека не должен прибавлять лошади нагрузку. Высокий нескладный подросток совершенно не подходил для этих целей. Выгнать его из клуба было бы жестоко, но и держать на благотворительных началах не имелось возможности. Школа верховой езды готовила будущих жокеев, спортсменов и зоотехников. Головкин мог стать только зоотехником.
– В Тимирязевку? – переспросил он.
– Тимирязевская академия, – пояснил сотрудник ипподрома. – Ты не думал туда поступить? По-моему, тебе только туда и дорога.
До этого момента Сергей действительно никогда не задумывался о том, куда будет поступать после школы. По факту его основной целью было окончить десять классов. Вплоть до последнего года обучения родители не верили, что он способен на это. Лариса полагала, что мальчик слишком болен для нормальной жизни, а отец считал его неудачником. К выпускному классу Сергей Головкин подошел без единой четверки, но никто, кажется, не обратил на это внимания. Зачем замечать, если все и так хорошо?
В мае 1977 года он впервые приехал на конный завод в Одинцово, который посоветовали ему на ипподроме. Оказалось, что большинство сотрудников собираются летом в отпуск, поэтому ухаживать за животными особенно некому. Из всех работников, занятых на конюшне, оставалась только пара зоотехников и еще три девушки, которые точно так же, как и Сергей, просто любили лошадей.
– Скажите сразу, кто из вас готов работать все лето? – спросил директор конезавода, окинув усталым взглядом новобранцев.
– Погодите! Давайте сразу определимся, что значит работать все лето и сколько нам за это будут платить? – возмутилась одна из девушек.
Директор тяжело вздохнул и поинтересовался ее фамилией. Сергей и две другие девушки сразу согласились на все условия, но через неделю одна из стажерок неожиданно перестала приезжать на базу, видимо устав от двенадцатичасового неоплачиваемого труда, постоянного запаха навоза, въедавшегося в кожу, и весьма сомнительных перспектив такого времяпрепровождения. Высокий, нескладный Сергей и некрасивая девушка Соня с вечно растрепанными, будто наэлектризованными волосами, буквально поселились на конезаводе. Им было нечем заняться, у них не имелось друзей, любви и амбиций, а здесь они нашли то, к чему на самом деле стремится каждый, – чувствовать себя нужным кому-то.
Конный завод располагался в подмосковном Одинцове. Неподалеку находилось несколько засекреченных военных баз, где работало почти все население городка. В основном здесь жили военнослужащие со своими семьями. Забор в забор к базам примыкал поселок с правительственными дачами, куда лучше было не заходить в неурочное время. Таких дачных поселков в Одинцове было немало, причем особенно бурно они росли в Можайском направлении. Здесь проживало так много военных, что при знакомстве часто слышался вопрос: «В каком вы звании?» Бесцельно слоняться по улицам тут было не принято. Даже подростки здесь предпочитали делить и «патрулировать» территорию, вместо того чтобы просто портить нервы старушкам, распивая спиртное на детских площадках.
Местные жители смотрели на Соню и Сергея с подозрением. Сотрудников конного завода обычно жалели, ведь они трудились на износ за весьма скромную зарплату и безо всяких военных надбавок. Да и кто пойдет работать с животными? Только тот, кто не смог выжить среди людей. Москвичей здесь, как водится, недолюбливали. Сергей и Соня были столичными жителями и при этом работали с лошадьми. Подростки, которые оккупировали территорию возле конной базы, относились к ним как к коронованным особам, изгнанным из дворца, то есть со злорадством и презрением. Впрочем, приятели долгое время не чувствовали этого отношения. Замкнутые, погруженные в собственные комплексы подростки интересовались исключительно лошадьми и старались ни с кем не общаться, даже друг с другом.
