Работа закипела. В нескольких строках текста Ньюболд усмотрел около 1300 маленьких значков и начал их расшифровывать. Вскоре ему «удалось» прочитать фразу «scripsi Rogerus Bacon…» — «Я, Роджер Бэкон, написал это…». Ученый ликовал. О своем успехе он сообщил заказчику — Вильфреду Войничу. Тот очень обрадовался и немедленно написал несколько писем своим друзьям-антикварам, уведомляя их, что загадочная рукопись разгадана и вскоре будет представлена всему научному миру. Произошло это в конце декабря 1920 года.
Уильям Ньюболд продолжал работу с манускриптом. Конечно, до полной расшифровки было еще далеко, но тем не менее 20 апреля 1921 года состоялось уже упоминавшееся выступление в Филадельфийском терапевтическом колледже. От сведений, которые Ньюболд представил слушателям в ходе своего выступления, захватывало дух. Он заявил: «манускрипт Войнича» однозначно свидетельствует о том, что Роджер Бэкон намного опередил свое время. Ученый-монах XIII века построил телескоп, что позволило ему вести астрономические наблюдения, которые до сих пор считались невозможными для времен Средневековья. Один из рисунков манускрипта Уильям Ньюболд объявил изображением туманности Андромеды (см. вклейку). Кроме того, продолжал он рассуждать, Бэкон также обладал техникой, позволявшей ему вести исследования в области микробиологии.
По версии Ньюболда, часть иллюстраций рукописи — это изображения яйцеклеток, сперматозоидов и прочих мельчайших «анатомическо-биологических» объектов. Загадочные обнаженные дамы (европейские исследователи иногда по сей день называют их «нимфами»), по мнению ученого, — это символические изображения человеческих душ до их слияния с телом (см. вклейку).
Что же получалось? Что Ньюболд сделал открытие, согласно которому часть истории науки должна быть пересмотрена? То есть уже не Антони ван Левенгука, жившего в конце XVII — начале XVIII века, нужно было считать «отцом микроскопа», а Роджера Бэкона? А лавры создателей телескопа нужно было отнять у Галилео Галилея и Иоганна Липперсгея?
И, наконец, закономерный вопрос: если Бэкон совершил такие значимые открытия, почему он не сделал их достоянием общественности, почему информация о них была зашифрована? Ньюболд вполне логично разъяснял, что о причинах этого, пожалуй, мог бы рассказать только сам Роджер Бэкон. Но можно предположить, что ученый, у которого были весьма натянутые отношения с церковными иерархами и «земными» властями, попросту не хотел привлекать к себе излишнего внимания… да и делиться знаниями тоже.
В целом научная общественность встретила исследования Ньюболда достаточно благосклонно. Тем более что сам он говорил, что до окончательного «прочтения» манускрипта еще далеко и он отнюдь не раскрыл все свои секреты. Правда, практичный Войнич в это время делает первую попытку продать томик, оценив его весьма внушительно — 160 тысяч долларов. Он рассчитывал добиться от потенциального покупателя возможности оставить за ним и Ньюболдом право продолжать изучение загадочной книги. Но… покупателей не нашлось.
Уильям Ньюболд тем временем немного отошел от рассмотрения самого манускрипта и углубился в изучение многочисленных трудов Роджера Бэкона, которые были уже давно известны историкам. Он надеялся, взглянув на них свежим взглядом, найти дополнительные подтверждения авторства манускрипта. Его письма того периода полны восхищения перед гением средневекового ученого… А вот Войнич был далек от восхищения. Он буквально подгонял Ньюболда в его работе и желал видеть новые, возможно, более значимые результаты исследований. Увы, им суждено было остаться незавершенными. Осенью 1926 года Ньюболд заболел и скоропостижно скончался.
Его смерть всколыхнула новую волну интереса к таинственному манускрипту. Друг Ньюболда, профессор-филолог Роланд Грубб Кент собрал незавершенные работы коллеги, дополнил их своими рассуждениями и в 1928 году опубликовал труд «Шифр Роджера Бэкона», который, впрочем, сенсации в научном мире не произвел. В 1930 году, не дождавшись окончательной расшифровки, умер сам Вильфред Войнич.
