Девушка закончила номер полным раздеванием, грациозно подобрала с пола свои вещи и удалилась за кулисы, а через полчаса вышла в общий зал, уже переодетая в вечернее платье. Я встал со своего места и двинулся к ней, сделав вид, что хочу пообщаться. Несколько пар ухмыляющихся глаз проводили меня, в надежде поглядеть, как местная звезда обломает очередного наивного ухажера.
Не в этот раз, ребятки.
Мы изобразили с ней сценку знакомства, она пару раз негромко посмеялась для убедительности, а затем великодушно проследовала за мой столик. Я с удовольствием наблюдал за изумленными лицами собравшихся и скосил взгляд в сторону толстяка. Тот даже не думал скрывать свои эмоции и приоткрыл рот, выглядя, мягко говоря, комично.
Спустя полчаса, девушка уже хохотала во всю, не стесняясь окружающих, и посматривала на меня влюбленными глазами. Пора переходить к следующей части. Я подмигнул Анжелике, сигналя о новом этапе. Она "стеснительно" взяла меня за руку и повела в кабинку для приватного танца.
– Ну что? – знакомая уставилась на меня, когда мы остались одни.
– Вроде ревнует, но что-то пока слабовато реагирует.
– Погоди, он еще не дошел до кондиции. Смотри, как бы драться не полез.
– Не переживай, разве кто-то сможет ударить такого обаяшку? – я наивно поморгал несколько раз.
Она засмеялась в ответ, и в шутку тыкнула меня в плечо кулачком. Мы мило проболтали около двадцати минут, после чего я перевел взгляд на монитор, где транслировалось происходящее в зале. Клиент не находил себе места и тревожно посматривал на двери нашей кабинки.
– Ну, Анжела, твой выход. Постарайся поймать его взгляд и, "невзначай", вытри губы, чтобы он заметил – я расстегнул ремень и сделал вид что заправляю рубашку.
– Антоша, мне не удобно, люди вокруг подумают…
– Так надо. Главное, чтобы он заметил. Если я подойду к нему сам – эффект от знакомства будет совершенно иной, и все может сорваться. Не забывай, твои тридцать процентов зависят только от тебя.
Девушка обреченно вздохнула и открыла кабинку. Я начал застегивать ремень и через приоткрытый проем увидел ошеломленный взгляд толстяка. Быстро прикрыл дверь, после чего принял невозмутимый вид и вышел следом. Анжелка уже исчезла где-то в недрах служебного помещения. Я прошел к своему столику, устроился поудобнее и налил себе вина.
– Присяду? – спустя пару минут справа раздался приятный баритон.
Лениво перевел взгляд на подошедшего – ну вот ты и приехал!
Я равнодушно пожал плечами и указал глазами место на противоположной стороне диванчика.
– Я вас не видел раньше здесь, – произнес Виктор Федорович.
– Да я проездом из Москвы, заскочил к знакомому по делам.
– А что за знакомый? Я знаю всех людей в городе, которые из себя что-то представляют. Если вы понимаете, о чем я. – он попытался пошутить в молодежном стиле.
– Навряд ли. Костян человек замкнутый, программист. Знаете, а хорошо у вас тут, – я вальяжно огляделся по сторонам, переводя тему, – Прямо серьезный уровень чувствуется. И девушки очень даже ничего.
Он заметно занервничал. Видимо представил, чем я занимался в той самой кабинке с его недостижимой мечтой.
– За знакомство, что ли! – я попытался снять напряжение, – Меня Николаем звать.
– Виктор! – сухо ответил он, приподнял бокал и, не чокаясь, выпил.
Повисла небольшая пауза, и я уже было решил аккуратно и непринужденно продолжить разговор, но он сам перешел к делу.
– Слушай, ну как ты ее развел?
– Кого? – я сделал удивленный вид.
– Анжелику, кого! Она же, мать ее, недотрога еще та.
– А, эту что ли… Стриптизершу? Ее Анжела зовут, да? – без особого интереса потянул я.
– Ну ты даешь! На клык бабе дал десять минут назад и даже имени не спросил! – толстяк потихоньку начал отходить от формальностей первого знакомства и проявлять свою истинную натуру.
Это хорошо, очень хорошо.
– Да как-то не задумывался. Бабки ей предложил за отсос, да и не парился, – будем говорить с тобой на твоем языке.
Я скопировал позу Виктора Федоровича и указал на начатую бутылку. Он быстрым взглядом прочитал название на ее этикетке и, одобрительно кивнув, поставил бокал на стол.
Через полчаса мы с ним хохотали и звонко стучали бокалами, через час зажгли на танцполе, а через полтора уже обнимались и пили на брудершафт.
