Я приоткрыл дверь номера и опасливо выглянул в щель. Посмотрел по сторонам, надеясь не натолкнуться на уборщиц. Вроде чисто. Кряхтя от напряжения добрался до торцевого окна. В двух метрах отсюда располагалось соседнее здание со сплошной стеной, что гарантировало отсутствие случайных свидетелей. Только теперь надо спрыгнуть вниз. Блин! А если рюкзак порвется? А если в окно первого этажа увидят? Хотя не должны, там же коридор. Эх, была не была! Я сбросил на землю рюкзак, и, не раздумывая, сиганул следом — второй этаж не девятый.
Фух! Кажется жив, и ничего не повредил. Немного отбил правую ногу, но это терпимо. Взгромоздил ношу на спину и поперся, согнувшись в три погибели, на параллельную улицу. Теперь остается вопрос: куда все это добро спрятать? В городе бессмысленно. День-два оно в кустах может и полежит, а потом найдут местные бичи. Закопать — тем более не выйдет незаметно. Утопить в Зарянке? Так она с берега просматривается и купающийся мужик с рюкзаком однозначно вызовет подозрения.
Парк! Точно! Тот самый, где я открывал кружок кройки и шитья, когда мастерил себе плащ из холстины. Абсолютно непопулярное место, скрытое от посторонних глаз. Яму можно выкопать своим универсальным браслетом. Лопаты в нем нет конечно, но и широкий нож подойдет. В крайнем случае ладонями себе помогу — они у Акакия как экскаваторы. Главное, что там люди не ходят и кустов дофига.
— Извозчик! — я помахал проезжающей карете, — До оплота стражи сколько?
— Ох, ну и скрючило тебя, бедного! Будто мешок золота тащишь! Садись давай. Две серебрушки за груз возьму.
— Отлично, поехали.
Домой я вернулся через полтора часа. Потный и немного грязный, но абсолютно счастливый, если не считать преследующих меня скверных мыслей о судьбе Бориса. На обратной дороге прикупил себе домашний халат и новый комплект одежды для барона, значительно лучше предыдущего. Пора создавать себе истинно дворянский гардероб. Мило улыбнулся администраторше и прошествовал наверх в свой номер. Девушка мне не сказала ни слова, а значит, скорее всего, гостей еще не было. Однако, едва я только сполоснулся в душе и натянул на себя обновку, как в мои двери постучались.
— Сюрприз! — голос Локи прозвучал довольно.
Я был готов встретить на своем пороге кого угодно, но только не ее. В номер влетела запыхавшаяся Ангелина и, в своей излюбленной манере, сразу же примостила задницу, не спрашивая разрешения.
— Здравствуйте барон, у вас есть выпить?
Ну уж хрен тебе.
— Глянь в холодильнике. — как можно более равнодушно бросил я.
Она недоуменно вскинула брови, но не сказала ни слова и поднялась с кресла.
— Здесь пусто!
— Ну, значит пусто. — пожал я плечами. — Чего хотела?
Ноздри девицы пришли в движение от возмущения, но она сдержалась и натянула искусственную улыбку.
— Как вы смотрите, чтобы прогуляться со мной до здания Тайной полиции?
— Мне там нечего делать.
— А мне кажется, есть чего. — едко произнесла она и хитро прищурилась.
— И чего же? — по моей спине медленно начали карабкаться вверх холодные щупальца. Я где-то прокололся? Чего-то недоглядел?
— Медальончик свой забрать не желаете?
Меня охватил трепет, а температура щупалец мгновенно сменился на противоположную, обдав меня жаром.
— Вы серьезно?
— Серьезнее некуда. Кроме того, мне нужно поговорить с вами по личному вопросу.
— Подождите за дверью. Я переоденусь.
— Стесняетесь? — усмехнулась она. — Я была о вас другого мнения.
— Да это тебе придется стесняться, если мы тебе нашу балду покажем! Тоха, давай ее удивим? Ну пожалуйста-а-а!
— Локи. Я не хочу демонстрировать ей ожоги на теле. Надо уже будет как-то выбрать время и помереть, да переродится заново. Представь себе: обсуждают меня аристократические цыпочки за спиной, и одна говорит, что у барона ге Хаймена мужественные отметины на теле, а вторая заявляет — что его кожа как у младенца. Сечешь?
— Ну так-то да…, — расстроенно произнес бог.
— Прошу. — я приоткрыл дверь и указал ей рукой направление.
Ангелина, ни слова не говоря, поднялась с кресла, и вышла в коридор.
— Мне кажется, ты пережестил. — заметил Локи
— Слушай, если мне реально ничего не светит с ней, то чтобы я не делал — все равно пролет. Но судя по ее поведению, шансы у меня есть, потому что я вызываю у нее хоть какие-то эмоции. И это, вроде бы, не брезгливость, и не равнодушие, а значит выбранная линия пока работает.
