Прелестная история возникновения игры в шахматы известна. Богатый индийский король Ехерхам в качестве благодарности за изобретение королевской игры обещал выполнение одной просьбы изобретателя. Просьба мудреца заключалась в следующем: пусть король положит на первое поле шахматной доски одно зерно пшеницы, на второе — два, на третье — четыре и далее: на каждое последующее поле в два раза больше чем на предыдущее. Король усмехнулся над мнимой скромной просьбой мудреца и дал поручение принести мешок пшеницы, чтобы распределить зерна на все поля. Известно, что выполнить эту просьбу не смог бы даже самый богатый человек на Земле. Всех урожаев мира за тысячу лет не хватило бы, чтобы наполнить 64 поля шахматной доски.
Второй пример: Некоторые, наверняка еще со школьных времен, помнят мучительность вычислений сложных процентов: во что превратится пфенниг, на который со времени рождения Христа начисляется сложный процент, такой, что каждые 15 лет сумма удваивается. Через 15 лет он вырастет до 2 пфеннигов, через 30 лет — до 4 пфеннигов, на 45 году после рождения Христа — до 8 пфеннигов. Мало кто вспомнит, какой была бы эта сумма сегодня. Вся наша Земля, будь она из чистого золота, наше солнце, которое в 11297000 раз больше земного шара, все наши планеты, будь они из чистого золота, — всего этого не хватило бы, чтобы выразить стоимость этого изначально пфеннига, на который начисляется сложный процент.
Третий пример: Состояние клана Ротшильдов, старейших представителей международной плутократии, сегодня оценивается приблизительно в 40 миллиардов. Известно, что старая шельма Мейер Ротшильд, будучи в Франкфурте, где-то в 1800 году заложил основу огромного состояния своего Клана с помощью повторного кредитования из тех миллионов, которые ему доверил на сохранение земельный граф Вильгельм I Гессенский.
Если бы у Ротшильда денежный рост с помощью процента и сложного процента шел такими же скромными темпами, как в случае с пфеннигом, то кривая роста не была бы такой крутой. Но, допустим, увеличение всего состояния Ротшильда продолжается лишь в темпе пфеннига. Тогда в 1935 году оно составило бы 80 миллиардов, в 1950 — 160 миллиардов, в 1965 — 320 миллиардов и, таким образом, далеко бы превысило всё германское национальное богатство.
Из этих трех примеров можно вывести один математический закон. Кривая, выражающая рост состояния Ротшильда, и кривая, которая выводится из числа зерен пшеницы на шахматной доске, а также кривая, показывающая рост пфеннига по схеме сложного процента, являются простыми математическими кривыми. Все они имеют одинаковый характер. После изначально скромного и медленного роста кривая становится все круче и круче, очень скоро практически тангенциально приближаясь к бесконечности.
Развитие промышленного капитала плетется в хвосте
Совершенно по-другому ведет себя кривая промышленного капитала: также в большинстве случаев вырастая из малого начала, вскоре наблюдается сильный рост кривой до того момента, пока не наступит определенное насыщение капитала. Затем кривые становятся более плоскими, а в некоторых отраслях даже идут на снижение, если новые изобретения приводят к обесцениванию существующих фабричных установок, машин и т. д. Хочу привести всего один пример: развитие заводов Круппа. В 1826 г. умер, практически без состояния, старый Крупп. В 1855 году Альфред Крупп получил свой первый заказ на 36 пушек от египетского правительства. В 1873 году у Круппа работали уже 12000 рабочих. В 1903 году фрау Берта Крупп продала все заводы и установки за 160 миллионов АО «Альфред Крупп». Сегодня акционерный капитал АО составляет 150 миллионов золотых марок. Что значит для нас сегодня имя Круппа? Пик нашего промышленного развития. Первый промышленник по пушкам в мире. Пример осознанного, интенсивного руководства работой. Для сотен тысяч наших соотечественников имя Круппа означало хлеб и работу. Для нашего народа — защиту и оружие. И все-таки он Карлик по сравнению с миллиардами Ротшильда. Что значит процентный рост состояния Круппа за одно столетие по отношению к росту состояния Ротшильда, сложившегося из процента и сложного процента за счет бесконечного прироста стоимости без приложения всяких усилий? Ничто не показывает нам так ясно глубокое в своей сути различие между ссудным и промышленным капиталом. Ничто не может нам более наглядно прояснить различие между опустошительным воздействием ссудного процента и производственной прибылью (дивидендом), полученных из рискованных производственных капиталов, вложенных в огромные промышленные предприятия.
