«А что, если поцеловать её в губы прямо сейчас? – с интересом Артём посмотрел на напомаженные прожилки на губах, по которым стекал яблочный сок. – Оглушить её этим первым в её жизни поцелуем. Ведь она прежде никогда не целовалась, о чём очень сожалеет. И ей, напившейся и насмотревшейся на танцы и на целующиеся по всему Невскому и здесь, в Катькином саду, парочки, наверняка этого очень хочется. Может, она тогда отреагирует и влюбится в меня. А я проверю свою теорию про первое касание. Не получилось с Полиной, так получится с Натальей Викторовной».
И эти рассуждения «смогу я или тварь я дрожащая» в духе Раскольникова из 11-го «А» заводили Артёма.
«Смогу!» – решился Артём и тут же стремительно поцеловал Наталью Викторовну в приоткрывшийся для следующей тирады рот.
А уже через мгновенье Артём с горящими щеками вылетел вон из Катькиного сада, потому что Наталья Викторовна влепила Артёму оглушительную пощёчину. И тогда эмоция отвращения к самому себе захлестнула Артёма с головой.
Мало того что он предал учителя, так он ещё этим дерзким наскоком умудрился сразу отказаться от своей любви к Полине и Кате. Ложь – это и есть отказ от любви, интуитивно понимал Артём, стараясь поскорее убежать прочь из делавшей его хуже ситуации.
Он бежал так быстро и надрывно, что в какой-то момент под сердцем у него закололо. А ещё через несколько секунд-шагов грудь вдруг сдавило небесным прессом с такой силой, что Артём остановился, хватаясь рукой сначала за сердце, а потом за лопатку, будто отрывая от тела липкую рубашку кожи.
Рот и ноздри Артёма, словно выброшенные на берег караси, раздували жабры, истерично старались ухватить побольше не хватающего организму кислорода. Коснувшись лица, Артём почувствовал на разгорячённой ладони предательскую хлипкую слизь и холодок. Это снова носом пошла кровь. Кровь, которая грозила запачкать белую рубашку и от которой нужно было срочно избавиться, стерев её хотя бы листьями с кустов разбухшей сирени.
Зайдя в первую же подворотню, Артём вышел к какому-то бараку на второй линии и только тут огляделся. Он не знал, куда бежал, но ноги чудесным образом привели его к дому Полины, который в отличие от Катиного был не столь хорошим и чистым. Да что там говорить, он был старым, полуразрушенным и грязным, с самодельными сарайками-кладовками во дворе. Его стены вполне можно было вымазать кровью. К тому же во дворе дома Полины всегда было полно бездомных пьяниц и бездомных собак. Было их много и сейчас. Они бегали, ласкались, кувыркались, кусались за обвисшие уши, пытаясь запрыгнуть друг на дружку, и казалось, опущенными хвостами выводили на земле странные письмена.
Артём увидел на асфальте под Полиниными окнами с фиолетовой и розовой геранью несколько фраз, написанных разноцветными мелками.
Поля, я тебя люблю.
Спасибо, что ты есть.
Видимо, это написал Коля, но какой-то шутник, зачеркнув «Поля», фиолетовым подписал сбоку: «Точнее Аня». А чуть выше тем же фиолетовым добавил: «Аня – ты Маша?»
Эта надпись резанула Артёма по живому и болящему. Ему стало неприятно, что Коля нашёл в себе сил и храбрости признаться Полине в любви, а он нет. Артём не понимал, как и почему так вышло. Ведь он тоже все последние годы был сильно влюблён в Полю.
В свои семнадцать лет он был порядочно смущён тем обстоятельством, что у него не было никакого выбора. Что всё время выбирал не он, а его. Он не выбирал ни в Катькином саду, ни в Катькиной гостиной, ни в Катькиной спальне, когда по чьей-то прихоти не смог переспать с выпавшей ему по жребию девушкой. А ещё у него не было выбора ни с учительницей Натальей Викторовной, ни с Полей. А если у него не было выбора, то тогда какая разница, с какой девочкой встречаться? С Аней или Катей, Полей или Машей?
Но если посмотреть с другой стороны, пытался успокоить себя Артём, то это не так уж и плохо. Во-первых, первое касание ничего не решает, это ему сполна доказала Наталья Викторовна. Во-вторых, если выбирает не он, то, значит, кто-то другой делает за него, Артёма, выбор.
«Но кто этот другой? Поля это или Катя, Коля или Саня? А может, ещё какая неведомая и невидимая сила, что проявляется и в Маше, и в Кате, и в Ане, и в Соне, и в Поле в решающий момент?» – задал себе вопрос Артём, и в следующую секунду догадка-озарение вместе с волной неудержимого счастья охватила его с ног до головы.
