- Так ты не балуй. Придется новые пальцы пришивать - где я иголку и нитку возьму? А вообще нужно признать, что ты виртуоз.
- Чего? - спросил удивленный Костя.
- Виртуоз - это значит такой ловкий, что просто ах. И знаешь, - проговорил Миша задумчиво, - мне пришла в голову мысль. - Он хлопнул себя по лбу. - Думай, голова, - шапку куплю!
- Ай! - послышалось рядом.
Рыжая девушка, которую Костя знал - она работала на заводе в инструментальном складе второго цеха и ее называли «мировым пожаром» за цвет волос, - положила палец в рот, как конфетку.
- Я не умею молотком, - прошепелявила она. - Все пальцы поотбивала.
- Вынь палец, маникюр испортишь. Ты складывай дощечки, а Малышок будет сколачивать! - приказал Миша.
Работа пошла веселая. Костя с увлечением хлопал молотком. Рукоятка точно приросла к ладони, и было приятно, что подростки бегают смотреть на работу новичка, было приятно, что Зиночка хвалит его.
- Стоп, доночный участок! - крикнул Миша, вскочив на верстак, и, когда затихли молотки, объявил: - Костя Малышев со своей подручной Клавой Еремеевой уже выполнили по полторы нормы, чего и вам желают!
Ребята зашумели.
- С подручной и дурак сумеет, - заявил кто-то. Но было ясно, что это зависть, и больше ничего.
- Товарищ Полянчук, прикажи продолжать работу, - сказал полный мужчина в черном ватнике и высоких фетровых валенках, приведенный в цех Зиночкой Соловьевой. Он внимательно пригляделся к работе Кости и обратился к Мише: - Действительно, если тарники научатся так работать и если разделить операции, как предлагаете вы с Соловьевой, то дело пойдет лучше. А ты, Костя, помнишь, как тебя учили работать молотком?
- Дед Вак Иванович Крюков, как бараки строили, дал вот столечко гвоздиков, - Костя взял из ящика горсть гвоздей, - да еще доску-дюймовку дал. Показал, как робить, а потом велел забивать да клещиками вытаскивать и…
- И что?
- И кажет: «Покуль не научишься забивать с одного стука, обедать не позову», - закончил Костя.
- Когда же тебе удалось пообедать? - удивилась Зиночка.
- Два дня хлебец жевал, а в третий и пообедал…
- Школу он прошел строгую, - засмеялся высокий человек. - Мы так учить не будем. Тебя, товарищ Полянчук, завтра заменит на участке Круглое, а ты займись Малышевым, научи его культурно передавать свой метод. Пускай он подготовит в своей стахановской школе несколько таких же инструкторов.
- Красота, Малышок! - сказал Миша, когда этот человек ушел. - Завтра мы с тобой проведем весь день в Верхнем общежитии. Это был начальник филиала Шестаков, понимаешь? Дело пойдет, Малышок!…
- Все-таки какое чутье у нового парторга, - радовалась Зиночка, - он сразу понял, что Малышок пригодится в тарном цехе. Я просто готова влюбиться в нашего парторга! Говорю совершенно откровенно…
Еще веселее Костя застучал молотком. Клава раскраснелась, огненная челка прилипла ко лбу и потемнела, но, когда работа спорится, человек не замечает усталости.
ВЕРХНЕЕ ОБЩЕЖИТИЕ
Тропинка взбежала между скалами на площадку, поросшую старыми елями. В серебристом лунном свете Костя увидел Верхнее общежитие - резной красивый дом, где жили бригадиры филиала. До войны здесь помещалась лыжная база спортивного общества. Костя обернулся. Под горой расстилалось бескрайное лесное море, спокойное и молчаливое.
- У нас словно как на курорте, - сказал Миша.
Они вошли в дом, поздоровались со старушкой уборщицей и по узкой лестнице поднялись на второй этаж, в комнатку-клетушку. Миша зажег коптилку, и Костя прежде всего увидел в углу несколько пар лыж. Правда, это были не такие лыжи, какие подарил ему Митрий, - те были широкие, подбитые оленьим мехом, а эти очень узкие, длинные, щеголеватые.
- Чьи это? - спросил он осторожно.
- А хоть чьи… Их забыли в столярке. Я пробовал кататься, только у меня пока не получается. Ровного места нет, одни горы. Трудно устоять на лыжах.
- Чего там трудно! - усмехнулся Костя. - Завтрась побежим?
- Решено! Заодно давай условимся, что ты забудешь слово «завтрась» и будешь говорить «завтра».
В круглой железной печурке загудел огонь. Миша вскипятил чай и на стол выставил хлеб, сахар и немного масла в стеклянной баночке. Счастливый Костя пил чай; Миша радушно угощал его хлебом с маслом.
