Поправив очки, человек строго посмотрел на него.
- Смеешься? - спросил он.
На всякий случай Костя сделал шаг назад, а женщина, которая пришивала шелевки к этой же раме, назидательно заметила:
- Профессор вообще не любит критики.
- Нет, я не люблю глупого смеха… Он думает, что так легко забивать гвозди. Да?
- А то трудно! - пробормотал Костя.
- Ах, тебе не трудно! - воскликнул тот, кого женщина назвала профессором. - Покажи, как ты забиваешь гвозди, а мы посмеемся! - И он протянул Косте молоток.
- Попался, Малышев! - сказала Зиночка, которая вдруг очутилась возле Кости. - Проси извинения, и пойдем.
Но Костя, взяв молоток, присел на корточки, легким ударом прищепил гвоздик, хлопнул молотком и задержал его на шелевке.
- Ага, гвоздик-то выскочил! - воскликнул профессор. - Критиковать легче, чем дело делать. Где гвоздик, молодой человек?
Когда Костя медленно поднял молоток, оказалось, что шляпка ушла глубоко в дерево. Профессор недоверчиво поскреб ее ногтем.
- Гм… Гм… Один случай решительно ничего не доказывает! - заявил он. - Еще.
Прищепив три гвоздика, Костя быстро стукнул три раза, и все гвозди спрятались.
- Нет, вы посмотрите, что делает этот клоп! - восторженно закричал профессор. - Это абсолютно точный удар, это… это, вероятно, классик забивания гвоздей! - Приподняв над головой шапку, он протянул Косте руку: - Приношу искреннее извинение. Вы имеете полное право смеяться, когда я порчу гвозди. Где вы так научились?
- Когда бараки в Румянцевке строили, - сказал смущенный Костя, нерешительно прикоснувшись к его руке.
Люди, работавшие на обшивке щитов, столпились вокруг Кости. Он показывал им, как забивать гвозди, охотно стучал молотком и даже не заметил, что Зиночка куда-то исчезла.
- Да ведь мы уже с ним встречались! - послышался знакомый голос. - Я думал, что этот паренек умеет только драться, а, оказывается, он и полезное дело знает.
Рядом с Зиночкой, опираясь левой рукой на палку, стоял человек в шинели, тот самый, который сегодня утром помог Косте выбраться на тропинку Земляного холма. Конечно, это Зиночка привела его посмотреть, как ловко стучит молотком Малышев.
- Хорошо гвоздики заколачиваешь, - сказал он. - Мастерски делаешь. - Он обратился к Зиночке: - Нет, товарищ Соловьева, я не согласен с твоим предложением. На подшефном строительстве работников хватает, а вот в тарном цехе Северного Полюса паренек пригодится. - Он сказал Косте: - Завтра заводская комсомольская организация отправляет на Северный Полюс бригаду социалистической помощи. Хочешь поехать?
- А на Северном Полюсе Миша Полянчук работает? - спросил Костя, еще не веря своим ушам.
- Да, да! Он комсорг тарного цеха и бригадир передового участка, - сказала Зиночка.
- Значит, ты согласен? Включи, товарищ Соловьева, его в бригаду. Как твоя фамилия, парень?… Ну, вот и познакомились, Малышев. Покажи себя на Северном Полюсе. - И, кивнув головой, он ушел, прихрамывая и мягко постукивая палкой по деревянному полу.
- Это новый парторг Цека на заводе, Сергей Степанович Тагильцев, - пояснила Зиночка. - Он с фронта и очень, очень деловой!
Как только вернулись на завод, Зиночка пошла с Костей к Герасиму Ивановичу, и тот без спора отпустил своего рабочего:
- Пускай съездит… Я на него сердит. Драчливый мальчонка растет. Да еще и врать научился.
Старик отвернулся от него, но это была последняя тучка. Впереди зажглось солнце - Костя был рад, что увидит Мишу.
В ТЕРМИЧКЕ
Когда ждешь что-нибудь хорошее, то кажется, что часы стали длинными-длинными, но это только так кажется. По приказу мастера Костя до конца смены помогал кладовщикам разбирать инструмент, а когда прогудел гудок, решил, что нет смысла бежать домой, что не надо встречаться с Севой и Катей: к тому же он боялся утром опоздать на автобус. «За печи пойду», - подумал он, отправился в термичку, как называли на заводе термический цех, и в дверях столкнулся с Ниной Павловной, которая только что вернулась из дому.
Узнав, зачем явился Костя, она предложила:
- В лаборатории есть теплый уголок, и ты хорошо переночуешь. Пойдем…
Термический цех работал днем и ночью. Он был такой закопченный, что казалось, вместо стен и потолка у него глубокая темнота. Здесь всегда было много металла. Блестящие или ржавые детали, сложенные штабелями, ждали закалки, а в других штабелях детали были черные и жирно лоснились - эти уже получили закалку.
