ЖИЛЬ. Лиза, брак — это дом, у обитателей которого есть ключи. Если дом закрывают снаружи, он превращается в тюрьму, а обитатели — в заключенных.
ЛИЗА. А известны тебе люди, которые выходят из дома только ради того, чтобы сбежать оттуда? Ты — из их числа.
ЖИЛЬ. Нет.
ЛИЗА. Ты встречаешься с женщинами, у тебя — свидания, в тебя кипят желания.
ЖИЛЬ. Мое здоровье — это ты. А мои встречи — лихорадка.
ЛИЗА. Ты простуживаешься слишком часто.
ЖИЛЬ. Ты так думаешь. Но ничего об этом не знаешь.
ЛИЗА. Нет, но представляю…
ЖИЛЬ. Знаешь или представляешь?
ЛИЗА(вопит). Представляю! Но разницы нет. Так же больно!
ЖИЛЬ. Возможно, и больнее. (Пауза) Термиты! Я знаю, где эти термиты: они в твоем черепе.
ЛИЗА. А как может быть иначе: ты ведь ничего мне не говоришь.
ЖИЛЬ. Все говорить нельзя. Представь, в тот вечер, ты права, я действительно был с женщиной.
ЛИЗА(торжествуя). Видишь!
ЖИЛЬ. С Розелиной, моим издателем.
ЛИЗА(растерялась). С Розелиной?
ЖИЛЬ. Да. С огромной, неповоротливой Розелиной. Той, которую ты так мило зовешь безрогой коровой.
ЛИЗА. Но у нее ведь нет рогов, правда?
Жиль и Лиза смотрят друг на друга и начинают хохотать. Смех недолог, но он снимает напряжение.
ЖИЛЬ. Если сформулировать в двух словах, то я виновен в твоем воображении. Суд надо мной проходил здесь, без меня, без дискуссии сторон, без защиты, между двумя бутылками виски, укрытыми за моими книгами. Ты решила со мной покончить, потому что в твоих видениях некий виртуальный Жиль пошел по рукам, легко без тебя обходился и плевать на тебя хотел! Проблема в том, что удар свой ты нанесла не по воображаемой голове, а конкретно по моей.
ЛИЗА. Прости.
ЖИЛЬ. Заметь, тогда просто пришла моя очередь. Обычно ты во всем винила себя, когда попивала свой яд.
ЛИЗА. Прости.
ЖИЛЬ. Возможно, ты создана лишь для коротких историй, историй, которые только начинаются.
ЛИЗА(протестует). Нет.
ЖИЛЬ. Кто-то в тебе сидит, кто никак не хочет стареть вместе со мной. Кто-то в тебе сидит, кого устраивает положить конец нашим отношениям.
ЛИЗА. Нет.
ЖИЛЬ. Да, да. Ты предпочитаешь истории, которые контролируешь, и, безусловно, не выносишь неизвестности.
ЛИЗА. Неизвестности?
ЖИЛЬ. Когда события от тебя ускользают. Когда ситуации слишком серьезные. Когда чувства слишком сильные для тебя. А если хочешь быть во всем уверенным, следует довольствоваться короткими историями, размеренными, моделируемыми связями — с началом, серединой и концом. И дорогу следует выбирать, размеченную четкими вехами: первый обмен улыбками, первый безумный хохот, первая ночь, первый спор, первое примирение, первая неприятность, первое недоразумение, первый испорченный отпуск, первый разрыв, второй, третий, потом — окончательный. И — всё сначала. Точно так же, но с другим. Это называется жизнь с приключениями, но на самом деле в ней нет никаких приключений, это жизнь серийная. Неразумно любить всегда, любить долго, это чистое безумие. Разумно любить как раз столько, чтобы это было приятно. Будем любить друг друга, пока сохраняются наши иллюзии, и расстанемся, как только они рассеются, — вот что такое любовный рационализм. Как только перед нами окажется существо реальное, не говоря уже о воплощенной мечте, немедленно расстаемся.
ЛИЗА. Нет, нет, я так не хочу.
ЖИЛЬ. Противоестественно любить всегда, любить долго.
ЛИЗА. Нет.
ЖИЛЬ. Тогда, чтобы всё продолжалось, надо принять неуверенность, надо плыть в неизвестных водах, где продвижение основано лишь на доверии, отдыхать, удерживаясь на волнах противоречий, иногда — сомнений, иногда — усталости, иногда — безмятежности, но всегда при этом сохраняя прежний курс.
ЛИЗА. И ты никогда не отчаиваешься?
ЖИЛЬ. Отчаиваюсь.
ЛИЗА. И что тогда?
ЖИЛЬ. Тогда я смотрю на тебя и думаю: несмотря на все мои сомнения, подозрения, беспокойства, усталость, согласен ли я потерять ее? И ответ возникает сам собой. Всегда один и тот же. А с ним возвращается мужество. Любить — иррационально, любовь — это фантазия, не свойственная нашему времени, она себя не оправдывает, она непрактична, единственное ее оправдание — в ней самой.
ЛИЗА. Если бы хоть раз мне удалось тебе поверить, я перестала бы верить себе. Мне больно доверять.
