Малознакомый Ленин - страница 25
Так совершенно случайно стало известно, что в конце 1900 года или начале 1901 года Ленин получил от матери изрядную сумму — около 1100 немецких марок, которая, вместе с жалованьем редактора «Искры», надолго обеспечивала ему в Мюнхене неплохую жизнь, «Мы устроились здесь совсем хорошо своей квартирой… Обзаведение мы себе купили из подержанных вещей недорого, с хозяйством Елизавета Васильевна и Надя справляются сами без особого труда» (письмо от 7 июля 1901 года).
Получка им этой крупной суммы объясняет, почему в сентябре 1901 года он пишет не посылать ему денег, ибо «насчет финансов у нас вообще дело ничего себе». Сие нелепое, непереводимое на другие языки, ходовое русское выражение должно означать, что его «финансовое положение» весьма удовлетворительно. В связи с этим, становится понятной и сравнительная скромность суммы 35 рублей, посланной ему в этот месяц матерью. Это не фундаментальная поддержка, а только маленький подарок. Пользуясь оказией, она послала его сыну, чтобы он мог иметь какое-нибудь дополнительное удовлетворение.
Переводы из дому денег Ленину имели место и в последующие годы и, однажды, в 1904 году, опять таки только случайно, обнаруживается их след. В мае этого года Ленин выпустил брошюру «Шаг вперед, два шага назад», о которой Плеханов тут же писал по ее выходе, что она «в истории наших внутренних распрей будет играть роль масла, подлитого в огонь» (см. статью «Теперь молчание невозможно!», «Искра», 1904, № 66).
Ленин превосходно видел последствия своего шага. После того, что написано в его брошюре — ров между ним и меньшевиками углублялся. Раскол становился неизбежным. Ленин, выпустивший в конце года газету «Вперед» против «Искры», шел на него. Еще недавно любимая им «Искра», с его уходом из редакции, превращалась в его глазах в ненавистную, мерзкую, «новую» «Искру». Все же на раскол Ленин не шел с легким сердцем. Его «две» души мучительно боролись. Он худел, бледнел и нервничал. «Я был свидетелем, — писал Лепешинский, — такого подавленного состояния его духа, в каком никогда мне не приходилось его видеть ни до, ни после этого периода… — Я, кажется, — говорил Ленин, — не допишу своей книжки. Брошу все и уеду в горы…»[26]
Он все-таки дописал ее и лишь потом уехал из Женевы для продолжительного отдыха и приведения в порядок больных нервов. Ленин и Крупская поселились сначала в Лозанне, потом сменили ее на Montreux, отправной пункт их многонедельного путешествия по горам. «Мы, действительно, выбирали всегда самые дикие тропинки, — рассказывает Крупская, — забирались в самую глушь, подальше от людей. Побродяжничали мы месяц: сегодня не знали, где будем завтра, вечером, страшно усталые, бросались в постель и моментально засыпали».
Их путешествие было интересным: от Montreux, к Aigle, потом десятки километров вдоль реки Роны, отдых в Loeche-les-Bains, спуск через Gemmipass в горы Бернского кантона, заход к подножию Юнгфрау, снова отдых в Изентале на Brienzersee, оттуда путь в Женевский кантон, где перед возвращением в Женеву Ленин и Крупская жили в пансионе около lac de Bret в компании с Богдановым. С ним у Ленина был тогда нежный контакт, через несколько лет, как и полагается Ленину, превратившийся в ненависть. Крупская, с некоторым намеком на поэзию, писала, что прогулка оказала благодетельный эффект на Ленина: «Нервы пришли в норму. Точно он умылся водой из горного ручья и смыл с себя всю паутину мелкой склоки». Отлично отдохнув, он чувствовал себя достаточно бодрым, чтобы броситься в очень большую склоку.
Сколько времени заняло оживившее Ленина путешествие? На это можно ответить точным образом. Их экскурсия началась в начале июля и продолжалась без малого два месяца. Могла ли она иметь место, если бы у Ленина обстояло плохо дело с «финансами»?
