Индианка выглядела доброй и безобидной, поэтому я решила, что войду и попрошу попить.
Когда я обошла вигвам, я увидела, что дым шёл от костра снаружи; над огнём висел чайник, а на небольшой скамейке возле дуба стояли несколько других чайников и горшков. Наверное, индейская женщина услышал шум, поскольку когда я открыла дверь, она так посмотрела, как будто немного испугалась. Но, увидев, кто вошёл, она улыбнулась самой приятной улыбкой на свете; она дала мне чашку и пошла со мной к ручью, где играли мальчики.
Когда я пила, у меня задрался рукав, и она увидела браслет из вампума — тот, что ты мне подарила, помнишь, мама? Она вздрогнула, взяла меня за руку и пристально посмотрела мне в лицо; наконец она села на траву у ручья и попросила меня сесть рядом и назвать своё имя. Когда я ответила, она, казалось, готова была заплакать от радости; на её глазах появились слёзы, она два-три раза поцеловала мне руку, как будто я была её самым лучшим другом.
Я рассказала, что браслет подарила тебе одна несчастная индейская девушка ещё до того, как ты вышла замуж за папу. Тогда она расспросила меня о тех событиях и о тебе.
Когда я начала описывать сражение с индейцами и могилу вождя у озера, она сидела совершенно спокойная; затем я посмотрела в её лицо — по её щекам катились огромные слёзы, она обхватила руками колени и не отрывала от меня взгляда. Этот взгляд был такой странный, как будто она не понимала, на что смотрит.
Мальчики прекратили играть и начали запруживать ручей. Они стояли с руками, полными земли, и таращились на несчастную женщину, как будто раньше никогда не видели плачущего человека. Она, казалось, их не замечала и, не говоря ни слова, вернулась в вигвам.
— И больше ты её не видела? — спросила миссис Джонс, которую заинтересовал рассказ дочери.
— Видела. Она пришла, когда мы уходили от ручья. Её голос был тише и печальнее прежнего, а в глазах была тревога. Она поблагодарила меня за мою историю и подарила мне пару красивых мокасин.
Миссис Джонс взяла у дочери мокасины. Они были сшиты из оленьей кожи и покрыты бисером и тонкой шёлковой вышивкой.
— Странно! — пробормотала миссис Джонс. — Но разве такое возможно? Чепуха какая-то. Ведь старый торговец сообщил нам, что несчастное создание и её ребёнок пропали в Хайлендсе… что они умерли от голода. Что ж, Сара, — добавила она, повернувшись к дочери, — это всё? Что сказала женщина, когда дала тебе мокасины? Неудивительно, что они тебе так нравятся.
— Она только сказала, чтобы я приходила снова, и…
Тут Сару перебила шумная ватага мальчишек, которые вбежали через веранду, и размахивали туда-сюда соломенными шляпами и корзинками с голубикой.
— Ура! Ура! Сара влюбилась в старую скво. Как поживаете, мисс Джонс? О, мама, видела бы ты, как она обнимается и целуется с этой меднокожей… просто красота!
Тут разбушевавшиеся проказники так захохотали, что весь дом затрясся, как будто в нём проходил военный смотр.
— Мама, пусть они замолчат; они всю дорогу только и делали, что издевались и насмехались надо мной, — чуть не плача, сказала обиженная девочка.
— Эй, как на вкус губы старой скво? — настойчиво продолжал старший мальчик, потянув сестру за рукав и нагло глядя ей в лицо. — Сладкие, как кленовый сироп, да? Ну же, расскажи.
— Артур, Артур! Ты далеко зашёл, успокойся! — вскричала мать, сделав рукой движение, которое имело для проказников большой смысл.
— О, нет! Пожалуйста, только не это! — вскричал избалованный сорванец, хлопнув себя ладонями по ушам и отбегая в угол; он стоял там и смеялся на глазах у матери. — Слушай, Сара, они были сладкие?
— Артур, не заставляй меня повторять, — крикнула миссис Джонс, нахмурившись и сделав шаг вперёд, а движение её руки стало более угрожающим.
— Так пускай она расскажет. Накажи её за то, что она не отвечает на вежливый вопрос. Правильно, мальчики?
Это нахальное требование было так нелепо, и мошенник напустил на себя такой притворно скромный вид, что миссис Джонс прикусила губу и отвернулась, как обычно, признавая победу мальчика.
— Не стоит обращать на него внимание, Сара, — сказала она, чувствуя стыд из-за недостатка решительности. — Пойдём в гостиную. Я кое-что тебе расскажу.
