- Прочти, - негромко сказала она. Рука, державшая листок, слегка дрожала.
- "Фру Сусанна Саген... Я пишу Вам эти несколько строк только для того, чтобы уведомить Вас, что Ваш сын Вилфред прекрасно успевает..."
Он перечитал текст два раза, чтобы выиграть время. Потом допил свой стакан и прочел письмо еще раз.
- Я рад, - сказал он устало. - Вряд ли тебя надо убеждать, что я от души рад, если мальчик делает успехи в школе и учительница одобряет его поведение.
- Так, может, вовсе не так уж глупо, что его родная мать и еще кое-кто проявляют некоторую заботу и о его... ну, словом, эстетическом воспитании?
Она говорила мягко, не подчеркивая своего торжества. Теперь это было излишне.
Мартин встал, бросил взгляд на свои золотые часы с двойной крышкой чувствовалось, что у него гора свалилась с плеч. Главное, он выполнил свою миссию. В какой-то мере он потерпел поражение. Ну что ж, тем лучше.
- Дорогая Сусси. - Он наклонился к сестре, коснувшись губами ее щеки. Не могу тебе сказать, как я счастлив и какой камень упал у меня с души. Спасибо, что ты выслушала мои соображения, которые, признаюсь, в настоящую минуту кажутся мне менее убедительными. С другой стороны, ты сама понимаешь, как крестный отец мальчика и его опекун...
- И как человек практический, - прибавила она с прежней насмешливой улыбкой.
Он помолчал, вновь нахмурившись. Было во всей атмосфере, окружавшей сестру, что-то огорчавшее и раздражавшее его и в то же время вызывавшее его восхищение.
- Сусанна, - вновь заговорил он серьезным тоном. - Я ни разу не спрашивал тебя об одной вещи... Ведь чаще всего мы встречаемся на людях... и кроме того...
- Я не перебиваю тебя, - заметила она. Она смотрела на него веселым и уверенным взглядом. Письмо учительницы она спрятала обратно в конверт, надписанный аккуратным каллиграфическим почерком. Этот почерк на мгновение привлек взгляд Мартина.
- Если не хочешь, можешь не отвечать, - продолжал он. - Но что, по сути дела, мальчик знает о своем отце?
Она слегка отступила назад, повернулась и подошла к окну. С минуту она постояла так, глядя на Фрогнеркиль, где только что сошел лед и фьорд под лучами теплого апрельского солнца лоснился, как масло.
- Он знает то, что знают все, - спокойно сказала она, возвращаясь к брату. Теперь она говорила серьезно, но без всякой горечи. - Он знает, что его отец был один из благороднейших людей на свете и к тому же человек состоятельный, который всегда исполнял свой долг по отношению к родным и к обществу, и его близкие до сих пор не могут примириться с этой утратой.
Последние слова она произнесла со слезами на глазах, но повелительно и твердо.
- Он помнит его? - понизив голос, спросил Мартин.
- Не знаю. Ведь ему было всего три года...
Брат и сестра стояли теперь совсем рядом. Он слегка потрепал ее по щеке.
- Собственно говоря, я ничего особенного не имел в виду. Ну ладно, мы поговорили о том, что меня беспокоило. Ты выслушала меня, спасибо. И в то же время ты меня успокоила - отчасти...
Не договорив, он двинулся к выходу, у дверей еще раз взглянул на свои часы, повернулся и спросил:
- Маленький Лорд хоть немного интересуется Оскаром Матиссеном?
Она коротко рассмеялась.
- Боже мой, с чего это вдруг?
- Да как тебе сказать, я просто подумал... А почему бы нет... Ты обратила внимание - он опять выиграл в Давосе все забеги и улучшил свои собственные рекорды в Хамаре и Фрогнере на дистанции пятьсот и тысячу пятьсот метров.
- Ты удивительный человек, Мартин, - сказала она. - Представь, я не обратила внимания. Да и с какой стати мы с Маленьким Лордом будем интересоваться этим Матиссеном?
- Все им интересуются, - сказал он, снова повернувшись к выходу. Теперь он был слегка раздражен. - Все обыкновенные люди. Они рассказывают о нем, называют его Оскаром. Ну ладно, до свиданья, еще раз спасибо. Не надо звать горничную, я сам найду дорогу.
Выйдя на улицу, Мартин завел мотор своей новенькой машины марки "пежо", а потом опустился на сиденье за руль. Он быстро, но осторожно продвигался к центру, то и дело подавая сигналы автомобильным рожком. Пешеходы совершенно беззаботно бродили по мостовой, так что водить современную быстроходную машину по улицам Христиании было далеко не безопасно.
