Мальчик, который летал с драконами - страница 21

Это был цыпленок. А когда я поднял подушку, то нашел еще троих пушистиков с широко открытыми клювами.

– Мне кажется, лучше отнести их вниз, – заметил я, вспомнив о курице на тостере. – Их мама, скорее всего, ищет их.

Лолли кивнула.

– Му, – сказала она и показала на окно.

– Там нет коров, Лоллибоб.

Лолли покачала головой и нахмурилась. Иногда мне казалось, что она считает меня по-настоящему глупым.

– Му, – снова произнесла она и замахала руками, как цыпленок крыльями.

Обычно я хорошо понимал все, что хотела сказать Лолли, но на этот раз она поставила меня в тупик. Я не понимал, что общего имела корова с гнездом цыплят или зачем сестренке понадобились крылья.

Однако во время чая до меня наконец дошло. Мы только что съели нечто, что мама почему-то называла пастушьим пирогом, и теперь собирались приняться за чизкейк, который явно не имел ничего общего с творогом или пирогом и который – я знал это совершенно точно – не должен был капать с тарелки.

Мама вылила кусок на тарелку папы, а после вскрикнула, когда Лолли закричала: «Му!» Папа, и так уже нервничающий из-за внешнего вида десерта, подскочил как ошпаренный.

Они все показали на стеклянную дверь, ведущую в сад, и я тоже посмотрел на нее. По саду бегала огромная птица с длинной шеей, а с ее хвостовых перьев срывались языки пламени.

– Ох, – сказал я, наконец понимая. – Эму.

Лолли кивнула, довольная тем, что наконец-то сумела донести свою мысль до окружающих.

Эму, цыплята, индюк и чайки не были единственными пернатыми друзьями, внезапно поселившимися у нас дома. Вместе с какаду, о котором я вам уже рассказывал, на нашей крыше сидели шестьдесят голубей и дюжина уток, а на лужайке паслись гуси. А деревья в саду были буквально усеяны скворцами, дроздами и бог знает кем еще.

– Вот она, снова та же песня! – закричал папа. – Неужели вы ее не слышите?

В этот раз за неумолкаемым чириканьем, гоготанием, кудахтаньем и кряканьем я точно услышал песню Колокольчика.

Конечно, дракончик Лолли не поджигала все, до чего только могла дотянуться, но по сравнению с хаосом, устроенным ее пернатыми друзьями, уборка за Бликом казалась плевым делом.

Обнаружив фотографии и дневник Элви, мы перестали обсуждать, нужно ли отпустить драконов. Мы решили, что пока совершенно точно не можем этого сделать. Во всяком случае, до тех пор, пока не узнаем о них больше.

Как только я увидел Кэт и Кая в школьной раздевалке, я понял, что они обнаружили что-то важное. Друзья прямо-таки сияли от возбуждения. Пока все заходили в класс, чтобы занять свои места, Кай и Кэт оттащили Теда и меня в сторону.

– Ты был прав, Томас, – прошептала Кэт, – Элви и правда имела в виду деревья. Вот что она привезла с собой.

– Ну, семя драконьего дерева, – поддержал ее Кай. – Она и Артуро нашли в том городе храм, а внутри находилась твоя карта и…

– И… и… золотая лапа дракона, на которой лежали семена, – захлебываясь от волнения, продолжила Кэт.

– Мы договорились, что рассказывать буду я. – Кай грозно взглянул на сестру. – Я же все понял первым.

– Ой, ну ладно тебе, – надулась Кэт. – Рассказывай давай.

Тед все это время молчал, только его глаза становились шире с каждой секундой.

– Вокруг лапы дракона на камне была вырезана надпись, – продолжил Кай. – Она гласила, что это последние живые семена драконьих деревьев. Что деревья, которые вырастут из них, дадут жизнь новому поколению драконов. Артуро сохранил одно семя, а другое отдал Элви. Вот что он имел в виду, когда писал о надежде.

– Но его дерево не выросло, – сказала Кэт.

– Почему? Что с ним произошло? – спросил Тед.

Кай пожал плечами:

– Есть кое-какие мысли, но наверняка ничего неизвестно.

– А потом произошло нечто ужасное, – чуть не взвизгнула Кэт. – Артуро перестал отвечать на письма Элви.

Я уставился на Кэт. Ее глаза блестели.

– Она полетела обратно в Мексику, чтобы найти друга. Там-то она узнала, что однажды он ушел в лес и не вернулся, – продолжала истеричным шепотом Кэт.

Я представил волнистые темные волосы Артуро, ярко выделяющиеся на фоне зеленой лесной листвы, и его сияющие глаза. Наверное, мы все подумали об одном и том же. Мы даже не были знакомы с этим человеком, но его история уже успела стать частью нашей жизни. Мы едва успели поздороваться и совершенно точно не были готовы прощаться так скоро.