Дверь за спиной Уайлда вдруг распахнулась, ударила его в спину и едва не сбила с ног. В кабинет ломился Тор — опустив плечо, словно атакующий противника лайнбекер. Уайлд про себя чертыхнулся. Ну конечно, у парня есть охрана. Ну конечно, он воспользовался своим телефоном, чтобы вызвать подмогу. А Уайлд сглупил, и его застали врасплох.
И теперь у него серьезные неприятности.
Тор прыгнул на Уайлда. Без промедления. Уайлд все еще пытался сориентироваться.
Но было уже слишком поздно.
Тор врезался плечом ему в грудь, оттолкнул назад, обхватил мускулистыми руками и оторвал от пола — с явным намерением швырнуть его спиной вниз.
В общем, ничего хорошего.
Тор как будто обезумел. Наверное, расстроился, вспомнив, как Уайлд разоружил его на глазах у начальства. Пришло время расплаты.
Уайлд не знал, что делать дальше. По большому счету делать было нечего. Его оторвали от земли, сжали в медвежьих объятиях, через мгновение он окажется на полу. Если бы Тор остановился или хотя бы замешкался, можно было бы ударить головой ему в лицо. Но Тор зарылся лицом в грудь Уайлда.
Такой прием не сработает.
Никакой не сработает.
Нужно приготовиться к падению и как можно быстрее прийти в себя. Спланировать, что будет дальше.
В самый последний момент Уайлд извернулся. Это не смягчило падения. Ни в коей мере. Он врезался в покрытый пластиком пол с такой силой, что из легких вышел весь воздух. Но, изогнув свое тело, Уайлд вывернул хватку Тора так, что Тор приземлился не на мясистую часть предплечья, основной удар от падения пришелся на его локоть.
Это больно.
Оба оказались на полу. У одного был поврежден локоть. Но второй — Уайлд — не мог дышать.
«Дистанция», — думал Уайлд. Других мыслей у него не было. Откатиться от нападающего как можно дальше. Перегруппироваться, восстановиться.
Все еще лежа на полу, Уайлд пытался игнорировать желание — нет, жизненно важную потребность — дышать. В том-то все и дело. Из него не впервые вышибали дух. Ужасное ощущение, полный паралич, но по опыту Уайлд знал, что этот паралич по большей части вызван страхом. Тебе кажется, что ты вот-вот задохнешься, что больше не сможешь дышать. Весь организм выключается. Сигналы мозга не доходят до ног. Но, что бы ни говорили примитивные инстинкты, Уайлд знал, что способность дышать вернется. И это произойдет быстрее, если не поддаваться панике. Поэтому он справился с желанием остаться на месте и свернуться в калач, пока грудь не наполнится воздухом.
Легкие у него разрывались, но Уайлд сумел откатиться вбок.
— Слезьте с него! — крикнула Ава.
Однако Тор не унимался. Снова набросился на Уайлда, налег коленями ему на поясницу. Такое чувство, что позвоночник пронзило осколками стекла. Ава попыталась оттащить Тора, но тот стряхнул ее, словно чешуйку перхоти. Уайлд хотел повернуться, помочь Аве, но не тут-то было. Сунув руку Уайлду под грудь, Тор взял его в захват — теперь по-настоящему. В старом кино или обучающих фильмах драка — это всегда удары. Люди молотят друг друга руками, иногда пинаются. Однако в реальности почти любая драка заканчивается на полу. Захватом. Тор, не стесняясь, пользовался своим преимуществом: он был крупнее и тяжелее Уайлда. К тому же застал его врасплох, и Уайлд до сих пор не мог отдышаться.
Ключ к победе зачастую кроется в самопожертвовании. Уайлд часто смотрел футбол. Он знал, что, если квотербек, стоя в «кармане», не дрогнет, когда трехсотфунтовый лайнмен несется на него, словно локомотив, у такого квотербека есть все шансы на победу. Величайшие квотербеки принимают удар, не сводя глаз со своей цели.
Этим Уайлд и занимался.
Он позволил здоровяку нанести несколько ударов. Потому что у него, Уайлда, была цель.
Палец.
Уайлд сдвинулся в сторону, понимая, что Тор помешает ему, схватив за плечо. Именно это ему и нужно. Он сосредоточился на руке Тора, метнувшейся к его плечу. Только на ней. Улучив момент, Уайлд обеими руками схватил его за палец. Налег изо всех сил.
Палец громко хрустнул и сломался.
Тор взвыл.
«Дистанция», — напомнил себе Уайлд и опять откатился вбок. На лице Тора читались боль и ярость. Гремучая смесь. Здоровяк собирался снова наброситься на Уайлда, но молчание в комнате нарушил мужской голос. Он рассек воздух, словно серп:
