Единственно поучительной книгой Горького является сборник его воспоминаний, вышедший в серии «Мой 20 век» под названием «Книга о русских людях». Максим Горький. М. 2000 год. Если вы прочитаете эту книгу, то вы ответите себе на вопрос: почему Горький всю жизнь боролся против антисемитизма? Русских людей в этой книге нет. С самого начала своей сознательной жизни Горький находился и вращался исключительно в еврейской среде, которая его и воспитывала. Иначе откуда все эти литературные произведения Горького, проникнутые необходимостью свержения русского правительства. Кто напел Горькому его уродливую «Песнь о Буревестнике»? — Не иначе, как чёрный ворон, которого Горький с чужого напева принял за буревестника. Автору этих строк, вполне понятно как это происходит, потому как его самого всю жизнь окружали одни евреи, позирующие под целую гамму национальностей, начиная от прибалтов, грузин, украинцев, молдаван, армян и азербайджанцев и кончая татарами, греками, турками, албанцами и испанскими интернационалистами. Автору этой книги удалось проникнуть за пелену тумана, только после уважаемого возраста в 45 лет, когда он увидел, что еврейский маскарад происходит в любой точке земного шара. Как, например, евреев из России зовут во всём мире? — Русскими. Поэтому если вы спросите нью-йоркского китайца, как выглядит русский человек, то китаец вам ответит, что русские — это низкорослые, темноволосые и с крючковатыми носами, то есть даст вам портрет бухарского еврея, которых в Нью-Йорке очень много. Горький довольно много описывает одного из своих лучших друзей, чистого еврея, писателя Леонида Андреева. Говорит сам Горький:
— «В 15-м году хлынула гнуснейшая волна антисемитизма, и Леонид, вместе с другими писателями, стал бороться против распространения этой заразы… Он, (Леонид) спросил (Горького): «Можешь ты скажешь откровенно, что заставляет тебя тратить время на бесплодную борьбу с юдофобами (когда их надо расстреливать). Я ответил, что вообще еврей симпатичен мне, а симпатия — явление «биохимическое» и объяснению не поддаётся. — А всё таки? — Еврей суть человек верущиий, вера — его, по преимущественное качество. Я люблю верующих, люблю фанатиков всюду — в науке, искусстве, политике», — отвечает Горький. (Стр. 353).
— Леонид Андреев тяжело привалился на диван, говоря: «Ты человек крайностей, и они тоже — вот в чём дело! Кто-то сказал: «Хороший еврей Христос, плохой — Иуда. Но я не люблю Христа… Я тоже не люблю Христа и Христианство. Оптимизм — противная, насквозь фальшивая выдумка», — отвечал еврейский писатель Леонид Андреев. У еврея Луначарского — министра просвещения у большевиков есть такая цитата:
«Мы ненавидим Христианство и христиан. Даже лучшие из них должны быть рассматриваемы как наши злейшие враги. Они проповедуют любовь к соседу и милосердие, что совершенно несовместимо с нашими принципами. Христианская любовь — это препятствие развитию нашей революции. Долой любовь к соседу. Что нам нужно, так это ненависть. Только так мы покорим вселенную».
Не правда ли, как будто один человек говорит! Заметьте, что Андреев по отношению к евреям говорит «они». То есть, Леонид Андреев, будучи чистым евреем, ведёт с Горьким двуличную игру. Он говорит Горькому:
— Но всё-таки о евреях ты что-то выдумываешь, тут у тебя — литература» Я — не люблю ИХ, они меня стесняют (?). Я чувствую себя обязанным говорить им комплименты, относиться к ним с осторожностью. Это возбуждает у меня рассказывать им весёлые еврейские анекдоты, в которых всегда лестно и хвастливо подчёркивается остроумие евреев».
Леонид Андреев, обладая еврейской хуцпой, нагло врёт Горькому и чувствует себя, как и подобает еврею, вполне комфортабельно. Евреи настолько приучаются абстрагироваться от своего еврейства, что сами почти в это верят. В психиатрии это называется не симуляцией, а аггравацией, то есть, когда человек симулирует не сознательно, подсознательно. Я встречал в жизни очень много евреев, которые не только убеждали других, но и сами в первую очередь были убеждены, что они русские, и были готовы выцарапать глаза всякому, кто посмеет в этом усомниться. Более того, в связи с политическими переменами на протяжении более чем полувека, я встречал множество евреев, которые сначала были убеждены, что они русские, потом были убеждены, что они евреи, а потом снова убеждены в обратном, и всё это абсолютно искренне. В этом смысле, перефразируя известный еврейский анекдот можно констатировать, что еврейство — это диагноз.
