Бхайравананда спросил: «Что есть условие постижения тебя? Что есть условие обретения себя Бхайравой?»
Бхайрави ответила: «Без узнавания Бхайравы ты не можешь постичь меня.
Без осознавания меня, моих секретов, ты не можешь обрести непрерывное единство с Бхайравой».
Бхайравананда спросил: «Какая медитация в наш век является наиболее великой?»
Бхайрави сказала: «Садхана есть памятование о триединой неохватной природе, сути этого мира, включающего в себя массу миров. Природа мира пустотна и светоносна. Свет, звук, вибрация — так называют все, что творит, поддерживает, разрушает, скрывает, раскрывает, все, что образует этот мир, все его феномены. Оно, что образует — единое, хотя вроде бы и делится на потоки. Оно зовется Шакти. То, из чего образуется — цельное, не имеющее плоти — Шива. То, что образует Шакти — объекты — есть нара.
Парабхайрава цельный, один, пронизывает все, не делим на части. Парабхайрави едина, однако она разделяется на множество разных потоков шакти — и они все в этом мире проявляют, выращивают, образуют, сохраняют, рушат и уничтожают, сокрывают и открывают. Все, что мы видим вокруг себя, в мире — есть проявление Шакти и имеет природу Шивы. Все, что внутри тебя — все мысли, процессы, состояния, чувства, эмоции, ощущения, органы тела — есть проявление Шакти и имеет природу Шивы. Не забывать это, осознать, расслабившись в природе, суть того, что воспринимается — и есть великая садхана. Кто так созерцает все, везде, всегда — безусловно, на правильном пути и достигает Самарасьи. Практики мгновенного входа в естественную природу будут действенными и могущественными. Величайшей же садханой будет спонтанное пребывание описанным состоянием.
На этом пути адепт делает чистыми очищаемое, очищающее и очищающего, путем отбрасывания концепций и тончайших состояний. Расслабленность и внимательность усиливаются, когда есть заинтересованность и удовольствие от процесса обожествления. Трикасамарасья и дживанмукти обретаются тогда, когда Ануграха шакти вызывает сильное удовольствие от этого процесса.
Вот вспомогательные практики, способствующие реализации вышеописанной садханы.
Пусть садхака представит и ощутит свой центральный канал, полый изнутри и толщиной с тростинку. В нем содержится энергия мироздания. Во время выдоха она заполняет все пространство мироздания. Пусть созерцается после выдоха во время естественной паузы пустотность сушумны, ясность и полнота энергии, заполнившей мир вселенной. Во время вдоха энергия входит обратно в сушумну. После вдоха во время естественной паузы созерцается ясность, полнота энергии в сушумне и пустотность мироздания.
Пусть садхака представит и ощутит центральный канал. В нем на уровне сердечной чакры созерцается Йамала. Надо представить, как на выдохе из йамалы исходит яркий огонь, заполняющий мироздание. Он движется во всех его направлениях в бесконечность, движется вдаль, что и есть самый центр — сердце йамалы, союз Бхайравы и Бхайрави. То есть, когда огонь, пламя идет в бесконечность, надо осознавать, что эта даль и сердце — одно и то же.
Во время выдоха огонь возвращается обратно, созерцается пустотность мироздания.
Пусть садхака сядет в позу, удобную для созерцания и расслабления с прямым позвоночником. Пусть он расслабит также энергию и сознание. Теперь надо образовать нужную викальпу, подумать о том, что все — лишь божественная тотальность. Природа адепта — это божественная тотальность. Никакие феномены не имеют природы, отличной от природы Бога. Пусть йогин, почувствует, что природа всего пустотна и светоносна, ощутит это сердцем расслабленного ума. Пусть воспринимается все, что происходит внутри и вовне — звуки, образы, цвета, запахи, ощущения тела, эмоции, мысли — как проявление этой божественной тотальности, все-включающей реальности. Все есть манифестация Парашакти, божественной энергии, чья пустотно-образная сущность есть Шива.
Пусть йогин сядет в позу, удобную для созерцания, расслабленно с прямым позвоночником. Пусть он расслабит также энергию и сознание и воспринимает реальность в ее совершенном изначальном аспекте, спонтанно обнаруживая любые феномены. Пусть он относится к ним через ровное невовлеченное наблюдение как к свободным проявлениям энергии реальности, которая есть его собственная природа.
