Герцог щелкнул каблуками и отдал честь.
– Слушаюсь, генерал! – сказал он. – Сделаю все, что в моих силах.
– Я, конечно, просплю, – со смехом отозвалась Сефайна, – а потому лучше сейчас же возьмите деньги из моего ридикюля, а то вдруг лавочники откажут вам в кредите.
– Если вы скажете еще хоть слово, – ответил герцог, – я вас все же отшлепаю, как и обещал!
– Вы ведете себя так заносчиво, лишь потому что я женщина! – отпарировала Сефайна. – Вы прекрасно знаете, что вам будет неловко попросить что-нибудь в кредит и что они будут очень рады, если вы расплатитесь наличными. Будь я мужчиной, вы бы не колебались!
– Но вы же не мужчина, – возразил герцог.
Он вдруг вспомнил, как любовался ею, пока вытирал. И ведь она как-никак его жена! Что она скажет, если он предложит скрепить их договор о партнерстве поцелуем?
Но его испугала мысль, что она снова почувствует страх перед ним и убежит, едва он уснет.
– Так где же деньги? – спросил он.
– Я положила ридикюль в правый ящик комода.
Герцог достал его и сразу увидел, что он очень дорогой и несомненно куплен во Флоренции. Внутри ридикюля с удивлением обнаружил довольно много соверенов и несколько крупных банкнот.
– Перед отъездом я обменяла во флорентийском банке все свои итальянские деньги, – объяснила Сефайна, заметив его недоумение. – Они были так любезны, что я кроме того кассировала чек, так как собиралась накупить всего в Лондоне.
Тут Сефайна вспомнила, как из-за козней мачехи попала из Дувра не в Лондон, а на почтовую станцию. Но тут же отогнала от себя эту мысль.
– Возьмите все, что там есть, – предложила она. – Нужно заплатить за провизию и слугам. На моем счету в банке лежит порядочная сумма – я никогда не расходовала свое содержание целиком. – Она засмеялась и продолжила. – Конечно, на восстановление дворца этих денег не хватит, но с их помощью мы, как партнеры, сможем облегчить нашу жизнь.
Слово «партнеры» она проговорила с особой выразительностью.
Герцог, неохотно доставший деньги из сумочки, произнес вполголоса:
– Партнеры! Да, мне следует все время помнить, что мы только партнеры.
– И, как вы сами сказали, – напомнила Сефайна, как будто решившая оставить последнее слово за собой, – на этом необитаемом острове бананы не растут, а потому вам придется их купить.
Сефайна внимательно оглядела кабинет и решила, что он приобрел гораздо более уютный вид.
Она встала рано, но к ее удивлению, герцог уже отправился в деревню.
Выпив чай в одиночестве, она пошла в сад и нарезала белой и лиловой сирени, тюльпанов и нарциссов. Вазы с букетами украсили столы и шкафчики.
Потом Сефайна поискала в других комнатах не рваные и не очень выцветшие подушки для кресел. Потом, обнаружив большое вышитое покрывало, она, хотя и опасалась, что герцог посмеется над ней, набросила его на спинку дивана, из которой клочьями свисала набивка.
Наконец, она сама затопила камин, хотя и не выгребла остывшую золу, так как не нашлось ни совка, ни ведра.
Да, кабинет выглядел совсем по-другому, и Сефайна подумала, что герцог это оценит. Правда шторы не помешало бы выстирать, а мебель отполировать. Но во всяком случае, она прибралась, насколько это было возможно.
В окна лился солнечный свет, и Сефайна решила, что комната выглядит вполне сносно, и пока ею можно будет пользоваться, как гостиной.
Для маленькой последней вазы она приберегла первые бутоны роз, которые пробились сквозь бурьян в бывшем розовом саду. Она поставила вазочку на письменный стол в надежде, что герцогу это понравится, и, когда он вошел, выжидательно посмотрела ни него.
– Доброе утро, Сефайна, – сказал он. – Когда я вас покинул, вы так сладко похрапывали!
– Я никогда не храплю! – негодующе возразила Сефайна и тут же поняла, что он ее просто поддразнивает.
– Мне сказали, что вы отправились в деревню, – поспешно добавила она.
– Я выполнил все ваши приказания, старший партнер, – ответил он.
– Все-все? – недоверчиво переспросила Сефайна.
– Днем прибудут трое слуг, лакей, умелая молодая женщина для работы на кухне, и еще одна будет ухаживать за вами и, естественно, исполнять ваши распоряжения?
