И что же стало с микробами Мэри? Согласно результатам одного исследования, они никуда не делись. Согласно данным другого исследования, их у нее уже не было. По истечении трех лет Мэри снова подверглась исследованиям, и, согласно результатам всех анализов, у нее не было микробов. Ее отпустили, взяв обещание периодически сообщать о состоянии своего здоровья в отдел здравоохранения.
Вероятно, по причине ярких впечатлений, полученных во время «удержания», Мэри не сдержала свое обещание. Под различными вымышленными именами она вновь стала устраиваться на работу в качестве кухарки.
Спустя приблизительно пять лет двадцать пять человек в нью-йоркской больнице «Слоун матернити хоспитал» поразила болезнь, которую сочли брюшным тифом. Двое из них умерли. А Мэри готовила пищу в этой больнице. Чиновники из департамента здравоохранения снова ее «задержали», действуя на основании собственного заключения, которое, как они заявили, было вполне очевидным. Мне известно множество случаев, одни трактовки которых казалась вполне очевидными, но столь же очевидными казались и другие, неубедительные по мнению одних теоретиков и несомненно заслуживающие доверия с точки зрения их оппонентов.
Когда требовалось подтвердить какую-либо теорию, у Мэри находили все те признаки, которыми, согласно этой теории, она должна обладать. Когда же содержать «задержанную» становилось накладно, тогда никаких признаков у нее не находили. То есть, то нет. Очень похоже, что эта женщина каким-то образом была связана с распространением заболеваний, которые порой оказывались смертельными.
Из всех разносчиков микробов самую печальную известность получил доктор Артур У. Уэйт, который В 1916 году привел в замешательство медицину. В своей бактериологической лаборатории он содержал миллиарды микробов. Уэйт намеревался убить своего тестя Джона Э. Пека, жившего по адресу Риверсайд-драйв, 435. Он подбросил старику бактерии дифтерии, но не добился желаемого результата. После этого доктор убедил Пека воспользоваться распылителем капель в нос, и в этом распылителе он развел колонии бактерий туберкулеза. Но никакого кашля он так и не услышал. Тогда, чтобы ослабить сопротивляемость организма старика, он подбросил хлористую ртуть, после чего напустил на Пека орды бактерий тифа, а затем попробовал инфлюэнцу. Доктор пришел в отчаяние и полностью дискредитировал свое имя в анналах выдающихся преступлений, опустившись до заурядного мышьяка. Допотопный метод оказался успешным. Такое впечатление, что если употреблять бактерии в пищу или распылять их в нос, это, пожалуй, может быть полезным для здоровья.
Я вовсе не пытаюсь доказать, что теория микробиологического происхождения заболеваний — полный абсурд. Нет, я не пытаюсь доказать, что эта теория является полным абсурдом, поскольку убежден в том, что всякая теория лишь отчасти абсурдна. Я обладаю определенной широтой взглядов. Пусть у традиционалистов будет своя теория, согласно которой микробы вызывают болезни, и пусть у их оппонентов будет теория, согласно которой болезни приводят к появлению микробов, или что болезненное состояние привлекает микробов. Но есть место и для десятка других теорий. Под заголовком «Инвалидность» я отметил 43 случая, когда люди, которые страдали иногда поддающимся лечению, а иногда и смертельным заболеванием в тот момент, когда у них дома случались сверхъестественные (хотя и довольно распространенные) происшествия. Но собранные мною истории — лишь небольшая часть таких случаев.
В июле 1890 года в доме мистера Пиддока на Хэйфер-роуд, Клапэм, Лондон, умирала его дочь. Град камней, происхождение которого так и не смогли выяснить, разбил стекла окон оранжереи. Вероятно, в 1890 году (как и в 1930-м) в Лондоне не нашлось бы врача (ответственного медика), который признал бы возможность взаимосвязи между умирающей девушкой и камнями, которые разбивают окна.
А собственно, почему в 1890-м, как и в любом другом году, лондонский врач должен допускать существование какой-либо связи между бомбардировкой дома и предсмертным состоянием некой девушки? Его вполне можно оправдать тем объяснением, что это было лишь совпадение. Так поступали первые палеонтологи, когда, наталкиваясь на кости огромного существа, а на некотором отдалении от них находя сравнительно небольшой череп, объясняли находки тем, что этот череп лишь случайно оказался возле этих костей. Они ничего не слышали о динозаврах. Если бы они множество раз наталкивались на такие же черепа возле таких же костей, тогда некоторые из них, по меньшей мере, перестали бы верить в простое совпадение. Но более оторванные от реальной жизни и оскорбленные новой мыслью ученые продолжали бы упорно щти по давно проложенной колее, осуждая все приводимые примеры, называя их байками, плутовством, жульничеством и абсурдом.
