Птица летела низко и быстро, неистово взмахивая крыльями. Очертаниями и размерами она походила на ворона, но ее выдавал цвет — вороненое серебро, — от которого болели глаза. Миг, и птица стала невидимой среди заслонявших селение деревьев и пологих холмов. И Кэлдасон, и парнишка предпочли это не обсуждать. Они шли молча, однако спустя некоторое время Куч возобновил разговор.
— Мой учитель не имел на сей счет никаких сомнений, — настаивал юноша. — Он утверждал, что Соглашение существует, и я ему верю.
— Оно действительно существовало, — отозвался Кэлдасон, — но их объявили вне закона и уничтожили. Давным-давно.
— Их пытались уничтожить, что правда, то правда. Многих перебили, но некоторые спаслись, и Соглашение возродилось.
— Я в жизни не встречал никого, принадлежавшего к Соглашению.
— Из этого не следует, будто Соглашения не существует.
— Куч, я не хочу с тобой спорить. Если Домекс утверждал, будто это общество сохранилось, пусть так. Но с чего ты взял, что компания незаконно практикующих чародеев способна мне помочь?
— Потому, что Соглашение — это не просто кучка магов-единомышленников. У них свои тайны, и многие считают, будто истоки их искусства восходят ко временам основателей.
Квалочианец не ответил: то ли задумался, то ли не счел это утверждение заслуживающим внимания. Далеко позади них с вершины утеса к небу лениво поднимался столб белесого дыма. Оглянувшись на него, Куч снова помрачнел.
— Что тебе известно об их предводителе? — осведомился Кэлдасон, возможно лишь затем, чтобы отвлечь паренька от печальных дум.
— О Фениксе? — Куч слегка взбодрился. — Возможно, не больше, чем слышал ты сам. Неизвестно даже, мужчина это или женщина. Несомненно одно: Феникс достиг такого совершенства в ремесле магов, что ни поймать, ни убить это существо никому не под силу.
— Как такое может быть? — спросил его собеседник с явным интересом.
— Откуда мне знать? Важно, что если кто-то и способен тебе помочь, то это Соглашение. Дело ведь не только в магии, Рит. Они патриоты, противостоят Гэт Тампуру — настоящая заноза в боку у паладинов. Я бы сказал, что это делает их твоими союзниками.
Взгляд Кэлдасона посуровел.
— По-моему, мое мнение насчет союзников тебе уже известно. И я не патриот, во всяком случае когда речь идет о Беальфе.
Они спустились с холма и оказались неподалеку от первых домов деревни.
— Ты должен отправиться к ним, — заявил Куч.
— Куда?
— В Валдарр.
— А ты знаешь, где их искать в Валдарре?
— Нет... откуда? Это самый большой город, поэтому не исключено, что Соглашение обосновалось там. Мы могли бы...
— Никаких «мы»! Тем более что ты лишь строишь догадки относительно их местонахождения. Если у меня возникнет желание искать их, я предпочту делать это в одиночестве.
— А почему мне нельзя пойти с тобой?
— Сколько можно говорить одно и то же: я путешествую один!
— Но я сам могу о себе позаботиться, так что ничем тебя не обременю.
— Нет. Люди из моего окружения, как правило, быстро умирают.
— Я понимаю, ты вне закона и к тому же квалочианец, но...
— Они умирают не так, как ты думаешь, — при трагических обстоятельствах.
Куч сказанного не понял, но тут они добрались до околицы, и юноша указал Кэлдасону на боковой проулок.
— Пойдем здесь, этот путь короче.
Меж обступивших их домов царил сумрак; порой проулок пересекали поперечные улочки, тоже узкие и пустынные. Наконец они свернули на шедшую под уклон вымощенную булыжником дорожку, справа от которой тянулись конюшни, а слева — убогие лачуги.
В двадцати или тридцати шагах впереди, маячила спина деловито шагавшего в том же направлении, что и они, человека.
— Это он, — шепнул Куч, — тот старик, который был на похоронах.
— Он рискует, — заметил Кэлдасон, окинув взглядом удалявшуюся фигуру.
— В каком смысле?
— Он далеко не молод и, судя по одежде, при деньгах. Где же телохранители?
