Мой шанс равен нулю, с горечью подумала Фрэнсис. Где-то рядом зарычала собака, и, обернувшись, Фрэнсис увидела хина. Его держала на руках женщина средних лет в розовом платье, ее волосы тоже были розоватого оттенка.
— Тише, Пикки, — вальяжно сказала она, обращаясь к собаке. — Это значит, что мистер Джексон скоро уедет, и с тобой будет гулять кто-нибудь другой.
Фрэнсис и Бесси с трудом протолкнулись в квартиру в тот самый момент, когда страсти только начали разгораться. Вокруг были сплошные блондинки, всех возвратов и размеров. Они щебетали, поправляли свои наряды, перемигивались друг с другом. Фрэнсис глубоко вздохнула и присела на чемодан, стараясь придумать, как же ей все-таки получить эту квартиру.
— Это уже становится не смешно, — негромко сказала Бесси.
Фрэнсис подняла глаза и увидела еще одну претендентку на квартиру Джонни, проталкивающуюся к ним. На ней была легкое платье лимонного цвета. Классический овал лица, гладкая ухоженная кожа, красивый выразительный рот, чуть тронутый светло-розовой помадой. Правда, она была брюнеткой.
Зато она очень сексуальна, подумала Фрэнсис. Ей казалось, что она сейчас расплачется от такого оборота событий.
Брюнетка посмотрела на Бесси, потом на Фрэнсис и обратилась к ней.
— По-моему, это уже слишком.
— Такого я не ожидала. — Фрэнсис почему-то показала рукой на свои чемоданы. — Я планировала переехать сюда сегодня. А теперь я даже не знаю, куда и пойти.
Красавица переложила свою сумку из одной руки в другую, и, оглядев Фрэнсис еще раз, сказала:
— Тебе повезло. Я работаю в отеле. Так что обещаю, что сегодня ты точно не будешь ночевать на улице. И даже полежишь в теплой ванне с ароматной пеной. И денег за это не возьму. Соглашайся!
Ванна с пеной… К чему бы это? Неужели не только я, но и все окружающие ощущают запах его одеколона у меня на одежде? — подумала Фрэнсис.
— Спасибо, но я… У меня… — начала было Фрэнсис, но брюнетка бесцеремонно перебила ее.
— Я серьезно говорю, — понизив голос, продолжила она, — ты будешь в одном из свободных номеров. С телевизором.
Эта молодая женщина, очевидно, хочет произвести впечатление гостеприимной жительницы Лондона, подумала Фрэнсис и постаралась улыбнуться ей как можно дружелюбнее.
— Зачем вам это надо? Вы ведь даже не знаете меня!
— Помогать людям меня научила моя мама. — Брюнетка огляделась по сторонам. — Что сейчас будет! У меня внутри все клокочет.
— У меня тоже, — присоединилась к разговору Бесси. — Похоже, все настроены решительно.
— Сандра, — наконец-то представилась брюнетка.
— Бесси.
— Фрэнсис.
Женщины пожали друг другу руки. Бесси продолжила:
— Ты говорила, как будто ты — хозяйка борделя, собирающая бездомных девушек в свою обитель разврата. Посмотри на это дитя! Ты же напугала ее.
— Я не испугалась, — сказала Фрэнсис. — Просто удивлена необычным поведением. Я имею в виду — нестандартным для жителя мегаполиса.
Она снова вспомнила Ратана. Да, именно так он и представился. Теплая волна пробежала у нее по спине. Но как же безразлично он вел себя по отношению к ней!
Красавицей Фрэнсис никто не называл, но и с криками ужаса мужчины от нее не отшатывались. Она была среднего роста, нормального веса, ее размер одежды был такой же, как и у этих двух девушек. Наверное, ничего примечательного не было и в ее волосах светло орехового оттенка. Ей всегда хотелось осветлить их, но после смерти приемного отца, когда ей пришлось взяться за его работу, у нее просто не оставалось времени заниматься своей внешностью. Но у нее были красивые глаза голубовато-серого цвета, такие же, как у матери.
Мать умерла, когда Фрэнсис была совсем крошечной, и девочку усыновил Артур Бенетт, близкий друг покойной. Только из его рассказов Фрэнсис знала, как выглядела ее мать, ушедшая из жизни так рано. Фрэнсис посмотрела на кольцо с сапфиром на правой руке. Блеск камня напомнил ей отца. Именно он подарил ей это кольцо на шестнадцатилетие.
Фрэнсис вспомнила одного парня с последнего курса, который ей очень нравился, но был безразличен к ней. Настораживающая тенденция. Тогда она не задумывалась над этим. Конечно, она встречалась с молодыми людьми. Но не приходили ли они на свидание к ней только из-за жалости, зная о смертельной болезни ее отца? Живя и работая в замкнутом кругу студенческого городка, было невозможно ничего скрыть. К тому же отец был чрезвычайно популярен среди студентов и профессуры. И она была с самого детства на виду у всех.
