– Нет, ты плечиком мне тут не пожимай. Не красна девица! Ты мне объясни, что тут произошло и вообще, как такое могло произойти. Как?! Кстати, – он резко повернулся к директору ТТТС, – какие грузы вы вчера принимали?
Тот растерялся от неожиданного вопроса. Да и в самом деле, при чем тут грузы?
– Какие грузы?
– Это я вас спрашиваю, какие. Можно это срочно выяснить?
– Ну, естественно.
– Тогда я вас попрошу, сделайте это. Ладно? Только, если возможно, побыстрее. Это очень важно. Надеюсь, мне не надо вам объяснять?
– Да, я понял.
Обычно вальяжно-медлительный, как истый барин в окружении холопов, маленький директор только что не бегом припустил в сторону офиса. Это могло бы быть смешным, если б не ситуация.
Паша не заметил, чтобы Петрович применял чары, так что достигнутый эффект можно целиком отнести на счет его навыков, приобретенных на административно-бюрократической стезе.
– Какие будут соображения? – спросил он, забыв о бизнесмене и целиком переключившись на проблему.
– Ничего не понимаю. Может, конкуренты? – предположил Паша.
Некоторый резон в его словах был. Конкуренты у них и впрямь имелись, но период бурных войн, когда все средства хороши, миновал. По крайней мере в последнее время никаких вылазок не отмечалось ни с одной, ни с другой стороны, и повода, во всяком случае такого, чтобы идти на подобного рода провокацию, тоже не было.
– Ну… – как бы согласился Петрович. – А звери тогда где?
Вот это действительно был вопрос вопросов. Ни один из конкурентов, по крайней мере тех, кто был известен, а круг специалистов подобного рода очень невелик, не стал бы красть зверей. Ну выпустили бы хищников из клеток, ну побезобразничали бы они тут, напакостили в соответствии со своей звериной натурой – все! Этого достаточно. Зачем же огород городить? А если это не так, если речь идет о банальной краже, тогда что же получается? Тогда очень нехорошо получается.
Паша не успел до конца додумать, потому что своды терминала потряс просто-таки нечеловеческий вопль, от которого эхо заходило по стенам.
Петрович, собравшийся было опереться рукой о прутья клетки, вздрогнул, промахнулся и, не успев поменять позицию, больно ударился о железо локтем.
– Мать! – рявкнул он, отпрянув и потирая ушибленное место.
По соседнему проходу торопливо протопал охранник, устремляясь по направлению к офису. Паша, решив, что аборигену проще идентифицировать место происхождения звука, устремился за ним, предоставив начальнику возможность самому разбираться со своими проблемами.
Когда-то помещение терминала строилось как ангар, но потом то ли надобность в хранении самолетов отпала, то ли руководство терминала ловко сумело убедить кого надо, что их услуги важней, чем какие-то там самолеты, но уже несколько лет это обширное строение занимал ТТТС. Через передние ворота сюда завозили груз, нуждающийся в передержке, а в задней части бывшего ангара находился трехэтажный офис, имеющий как отдельный вход, так и дверь, ведущую в зону хранения, так что вся фирма располагалась очень компактно.
Следуя за охранником, Паша влетел на третий этаж, где разместились кабинеты руководства и большой холл, такой большой, что в нем можно хоть строевой подготовкой заниматься, но в основном, как он знал, использовавшийся для проведения корпоративных вечеринок, а если по-простому, то для коллективных пьянок, устраиваемых по самому разному поводу.
Офис фирмы имел прямолинейную структуру с единственным поворотом на девяносто градусов на лестничной площадке. Павел почти настиг охранника и готов был перегнать его, миновав поворот, но вместо этого, обогнув угол, налетел на обтянутую пятнистым камуфляжем спину.
Секьюрити начал орать еще до того, как грохнулся на застеленный серовато-синим ковролином пол. Шагах в трех перед ним сидел, сжавшись в комок и привалившись к стене, сам директор ТТТС. Глаза бессмысленно вытаращены, у ног валяется связка ключей, рот приоткрыт, а тело медленно сотрясается от икоты.
Все это Павел увидел, балансируя над телом визжащего охранника, а когда падения удалось избежать, сам едва не заорал.
Перед ним стоял, осклабившись, лев с длинной – по колени – черно-рыжей гривой. Глаза неподвижные, будто из стекла сделаны, из пасти тянется струйка слюны, фигура напряжена. А за ним, чуть позади и справа, уступом, львица. Тоже замерла, но глазами косит в сторону.
