В эту ночь Большой Дом посетил Правитель с острова О. Когда-то он сам был учеником Архимага и теперь постоянно навещал школу либо на Зимние Торжества, либо во время Летних Празднеств. Вместе с лордом приехала и его супруга, молодая, красивая женщина с чёрными, как смоль, волосами, украшенными диадемой из опалов. Женщины, да ещё такие красивые, в здешних местах были редкостью, поэтому мудрые учителя неодобрительно посматривали на чужестранку. Молодые же ученики, напротив, глазели вовсю и без особого стеснения.
— Да для такой я что хочешь сделал бы, — не удержался Дрок, обращаясь к Джеду.
— Но она всего лишь женщина.
— Принцесса Эльфарран тоже была женщиной, а перед ней простёрлись во прахе все Внутренние Земли, а Высший Маг Хавнора не задумываясь отправился на гибель.
— Басни, — отмахнулся Джед. Но он тоже начал посматривать на леди, недоумевая, действительно ли существовала такая смертная красота, о которой повествуют легенды.
Учитель Песнопений начал длинную песнь из «Деяний Юного Короля», и все сидящие за столом подхватили её. Стройный хор голосов зазвучал под сводами трапезной. Морион встал и направился к тому месту, где сидел Архимаг с гостями. Он без всякого стеснения, как равный, обратился к леди. Морион был далеко уже не мальчик. Серебряная застёжка красовалась на меховом воротнике его. Он сказал что-то, обращаясь к леди, и она улыбнулась: опалы ещё ярче засияли в её диадеме. С благословения Учителей Морион показал всё, на что был способен. Белое дерево в миг выросло из каменного пола Трапезной. Ветви его достигли потолка, и на них засияли золотые яблоки. Пташка появилась среди ветвей, белая как снег, и золотые яблоки превратились в кристаллы, сыпавшиеся на пол, как тяжёлые капли дождя, и сладчайший запах наполнил огромную Трапезную. Дерево продолжало цвести, и на нём появились розовая листва и белые, как звёзды, цветы. Леди чуть не закричала от восторга, потом милостиво склонила голову перед юным магом в благодарность за его искусство:
— Отправляйтесь с нами, юноша. Мы ведь можем взять его, Ваша честь? — опомнившись, по-детски спросила она у мужа.
Морион же сказал на это:
— Когда я постигну искусство магии в совершенстве, чтобы заслужить вашу благосклонность и в дальнейшем, только тогда я смогу посетить вас.
Любезный ответ Мориона понравился собравшимся. Джед тоже на словах выразил своё восхищение, но для себя решил, что сделал бы всё гораздо лучше. Радостное и счастливое настроение растаяло, как дым.
Этой весной Джед почти не видел ни Дрока, ни Мориона. Они посещали класс Учителя Согласия в Роще Единого, куда не имел права войти ни один непосвящённый. Джед по-прежнему оставался в Большом Доме и с усердием осваивал науку магии. Даже ночью, когда сияющий шар освещал келью вместо лампы или свечи, Джед продолжал изучать Древние Руны и Руны Ба. Наука давалась ему легко — о его успехах ходили легенды. Каждый из учителей называл Джеда лучшим из лучших. Поговаривали даже, что зверёк, которого принёс с собой Джед, и не зверёк вовсе, а некий дух, принявший столь странное обличье, дабы легче было общаться с хозяином и нашёптывать ему все премудрости науки. Говорили также, что ворон Архимага приветствовал Джеда на своём птичьем языке как будущего преемника ныне здравствующего Владыки. Так или иначе, но многие любили Джеда и с радостью избирали его своим предводителем во всех играх, особенно в те редкие минуты отдыха, когда в нём вдруг просыпался дикий норов, и он вспоминал, наконец, что он с острова Гонт. Но чаще всего Джеда можно было видеть за работой, и честолюбие и непокорный нрав свой направлял он тогда в другое русло.
Пятнадцать лет исполнилось ему — ранний возраст, чтобы быть посвящённым в Высокое Искусство, чтобы стать истинным магом и удостоиться Посоха; но таланты Джеда были так велики, что Учитель Превращений, сам человек молодой, вскоре выделил его из общей толпы и начал давать ему уроки. Раз за разом Учитель объяснял ему, как необходимо давать вещи новое имя перед тем, как изменить её. Если же маг собирается сменить собственное обличье, то здесь надо быть готовым к неожиданностям: в процессе трансформации он навсегда может потерять своё имя, что равносильно смерти. Вдохновлённый понятливостью мальчика, его самоуверенностью, молодой Учитель незаметно для себя увлекся настолько, что поведал Джеду самые сокровенные тайны искусства. Дошло до того, что он позволил Джеду изучить Книгу Форм, а вот этого делать уже не следовало, тем более без ведома Архимага. Так, не предвидя большой беды, Учитель втайне от всех передавал ученику знания, заключавшие в себе немалую опасность.
