— Народу много?
— Полным-полно, — с отвращением отозвалась Балкис. — Город просто кишит людьми! Просто удивительно, как они тут все находят жилище!
— Не все, — заверил ее Мэт. — Но чем больше здесь людей, тем больше у нас возможности затеряться среди них. Балкис скептически осмотрела Мэта с ног до головы.
— Ты среди них будешь выглядеть белой вороной.
— Недолго, — успокоил ее Мэт. — Мы заплыли так далеко на восток, как смог нас увезти этот корабль. А теперь нам пора продвигаться на север.
— Похоже, ты забыл о такой маленькой сложности, как побег с этого корабля, — напомнила ему Балкис.
— Да, сложность действительно невелика, — кивнул Мэт и негромко проговорил:
Здесь нам нечего терять — только наши цепи.
Надоело мне веслом бить морскую воду.
Впереди нас ждут леса, горы, долы, степи.
Был рабом я, а теперь вырвусь на свободу!
Пусть развалятся, падут тяжкие оковы,
Вольным воздухом дышать мне охота снова.
Не пойду я в кандалах по земле индийской,
Пусть меня освободит сам Хуан Австрийский!* [2] Кандалы сами собой расковались. Мэт пригнулся, чтобы не получить по затылку разлетевшимися в стороны звеньями цепей. А когда он поднял голову, то увидел, что посреди рабов возвышается высоченного роста мужчина в доспехах конкистадора.
Казалось, рост видения не менее восьми футов, однако Мэт убедил себя в том, что это невозможно, так как от днища трюма до палубы, являвшейся в данном случае потолком, было чуть более шести футов. Между тем для призрачного видения человек в доспехах выглядел весьма солидно, что и доказал, ударив надсмотрщика мечом с плеча, после чего вскричал:
— Вставайте все, кто жаждет воли! Вставайте, рабы, и сразитесь за свою свободу!
Гребцы в ужасе таращили глаза. Опомнившись, они повскакивали со скамей и последовали за бородатым великаном.
Дон Хуан, сжав рукоять меча обеими руками, разрубил люк, выводящий из трюма на палубу, проворно разметал обломки досок и выскочил наверх.
Навстречу ему бросились контрабандисты — те полдюжины из них, которых оставили стеречь корабль. Они вопили и размахивали ятаганами.
Дон Хуан издал радостный боевой клич и замахал здоровенным мечом. Большинству пиратов хватило ума отбежать назад, но трое промедлили и пали на палубу, истекая кровью. Мэт подскочил к ним и подобрал их ятаганы, отбежал и передал второй ятаган самому крепкому из рабов.
Оставшиеся четверо контрабандистов яростно взвыли и бросились на дона Хуана, который еще не успел встать в боевую стойку после первого удара и потому на несколько секунд стал уязвим. Ятаган первого из пиратов, не причинив никакого вреда дону Хуану, отскочил от его нагрудника, а второй пират нацелился своим кривым мечом ему в лицо. Однако тут вовремя подоспел Мэт, выставил свой ятаган, и в итоге меч пирата отклонился и проскользил вдоль шлема дона Хуана. В это время в бой вступил вооруженный Мэтом гребец. Он отчаянно размахивал ятаганом и вопил, как заправский маньяк. Контрабандисты отступили и вскоре были вынуждены отступить еще дальше, пугаясь бородатого великана, выглядевшего при свете факелов поистине устрашающе. А еще через несколько мгновений пираты обратились в бегство, взывая о помощи.
Дон Хуан развернулся к рабам.
— Бегите, да поживее! Найдите христианские корабли и спрячьтесь там! Разыщите церкви и молите об убежище! Найдите одежды, в какие одеваются местные жители, и переоденьтесь — но бегите же скорее!
Мэт опрометью бросился прочь с галеры. Пробежав по мостовой, он скрылся в переулке. Там он остановился, оглянулся и увидел величественную фигуру дона Хуана, озаренную факелами. Герой сжимал меч двумя руками, держа его рукоятку наподобие креста и устремив на него взгляд, полный искренней, горячей веры.
— Vivat Hispania! Domino Gloria!* [3].
Славя Бога и свою страну, призрак великого героя начал таять, стал прозрачным, а вскоре и вовсе исчез.
— Наверняка этот человек не от мира сего!
Мэт обернулся и увидел Балкис, взобравшуюся на груду корзин и глазевшую в сторону опустевшего корабля.
— Да, не от мира сего, это точно — пока по крайней мере.
— Но откуда же он тогда? — испытующе уставилась на Мэта его ученица.
