– Так вот же дружественная планета, – вразумлял Тернер. – Можете оставить меня здесь.
– Нет, – отрезал киборг. – Дружественных планет нет вообще. Я рассчитываю на тебя, Слант, – нам придется всю оставшуюся жизнь бродить среди звезд, но это меня не беспокоит. К этому привыкаешь.
– Но это, черт подери, беспокоит меня, – ответил Тернер. – Я не хочу улетать, и я не вижу причины разрушать города. Это дружественная планета.
– Вздор. Все они враждебны. Эй, компьютер, как мы можем узнать, кто с нами говорит, может, это и не Слант вовсе? Судя по разговору, он больше похож на вражеского шпиона.
– Опровержение. Телеметрическая система подтверждает, что объект является киборгом с кодовым обозначением Слант. Точность телеметрических приборов исключает возможность подделки. Вся объективная информация подтверждает идентичность объекта.
«Хоть какое-то утешение», – подумал Тернер. Компьютер поверил, что он тот, за кого себя выдает. А это уже кое-что, шажок в верном направлении.
– Но, дьявол, он же утверждает, что планета мирная, – настаивал киборг. – Он же лжет.
– Информация недостаточна, – безразлично произнес компьютер.
– Эта планета, – начал Тернер как можно спокойнее, сжав кулаки, – оставалась верной Древней Земле более трехсот лет. Можете спросить любого жителя Деста.
– Сэм, что ты делаешь? – в голосе Парры сквозило удивление.
Тернер пропустил ее слова мимо ушей, сконцентрировавшись на АРК 247.
– Неужели? – даже в этом лишенном звука и интонации невербальном вопросе киборга можно было уловить сарказм. – Как же получилось, что на этакой мирной планете твой корабль был уничтожен?
– Сэм!
Удивление Парры сменилось беспокойством. Тернер почувствовал легкое покалывание, что означало большее, чем просто взгляд больших карих глаз жены.
– Подожди минутку, – отмахнулся он на англо-испанском и снова погрузился в безмолвный интерлингв.
– Мой корабль был разбит группой повстанцев, – сочинял он на ходу. – Однако законные власти планеты, верные Древней Земле, подавили мятеж.
– Глигош! – выпалила Парра, осененная страшной догадкой. – Твой демон!
– Да нет же! – с досадой бросил Тернер. – Прошу тебя, Парра, подожди минутку.
– Гравитационная аномалия в непосредственной близости от киборга с кодовым обозначением Слант, – сообщил компьютер.
– Я знаю, – ответил Тернер. – Это несущественно.
– Что происходит? – вмешался киборг. – Компьютер, покажи-ка мне.
Прежде чем Тернер успел сформулировать объясняющий ситуацию ответ, компьютер потребовал:
– Запрос: идентификация неизвестного объекта в непосредственной близости от киборга с кодовым обозначением Слант.
– Это моя... – начал Тернер вслух на англо-испанском. Осознав, что перепутал язык и способ выражения, он замолк, затем беззвучно продолжил:
– Я хочу сказать, что это моя жена. Ее зовут Парра.
– Ах, вот оно что! – злорадно произнес киборг. – Неудивительно, что тебе не хочется убраться отсюда. Видишь, компьютер, я же говорю тебе, он предатель. Он стал местным.
– А что еще, черт побери, мне было делать? – вслух крикнул Тернер на интерлингве. – Я застрял здесь больше десяти лет назад.
– Сэм! – лицо Парры исказилось от страха. – Что ты говоришь?
– Да подождите вы все! – закричал он на англо-испанском, желая успокоить жену, заставить ее замолчать на время спора с АРК 247.
– Сообщение непонятно, – ответил компьютер. Парра замолчала, с беспокойством и страхом глядя на мужа.
Тернер попытался собраться с мыслями. Его несколько удивило, что компьютер не понимает диалекта Праунса. Это казалось странным, поскольку различные варианты англо-испанского были распространены почти в половине колоний. Возможно, местный диалект, с которым он так хорошо освоился, был менее известен. Его собственный компьютер воспроизводил и интерпретировал любую речь по первому прослушиванию, но начал он освоение местных диалектов с тейшанского, а не с того, что был принят в Праунсе.
Может быть, между ними и впрямь существенная разница, хотя за давностью жизни здесь Тернер этого не замечал. Тем не менее СКК АРК 247 почти наверняка сможет переводить диалект Праунса, прослушав хоть однажды разговор на нем – если только языковая программа системы не стерлась от времени или не получила какие-нибудь повреждения.
