К Балаеву подходил любой из слушателей и с невинным видом спрашивал:
— “Казбич’’ (его кличка), ты осетин?
— Да, - с гордостью отвечал тот.
Спрашивающий, хватаясь за голову, восклицал:
Е... твою мать!
Наш осетин тут же закусывал удила и с яростью бросался на обидчика с криками:
— Чем тебе...тра-ля-ля... не нравятся осетины?
И успокаивался только тогда, когда получал всяческие уверения в исключительном почтении к осетинской нации и культуре. Через неделю ситуация повторялась. Этот розыгрыш срабатывал на протяжении всего срока учебы, что свидетельствовало о недостаточном количестве ионов йода в чистых горных водах Кавказа. При всем при том. Казбич был самым исполнительным слушателем. Скрупулезно, в отличие от многих, писал лекции, упорно сидел на само подготовках, когда все старались увильнуть от этого нудного занятия. Однако экзаменов боялся панически.
Весной 1976 года мы сдавали экзамен по судебной медицине... Подкупили лаборантку, которая раскладывала билеты. И она разложила их на столе в том порядке, который нам был известен. Так что каждый готовил только свой билет. Очередность экзаменующихся в комнату установлена была гениально просто: кто первый пришел, тот первым и заходит. На экзамен Балаев пришел в пять часов утра и, естественно, был первым. Войдя в комнату и увидев ряд расположенных билетов, он слегка растерялся, и в результате, перепутал в голове порядок раскладки. Взял билет. Но не свой, как планировалось. С криком: “Нэ мой!” - он бросил билет на стол перед растерянным и удивленным лицом экзаменатора... В результате вся наша система полетела коту под хвост, что и сказалось на результатах экзамена. Пост фактум: все слушатели вежливо сказали господину осетину свое искреннее “спасибо”.
С нами же в отделении был и слушатель Муравьев. Симпатичный, высокий и умный одессит. Своеобразный одесский юмор его неоднократно разряжал самые мрачные ситуации. Только он мог написать своим родителям такое вот письмо:
Живу я, мамочка, хорошо. Но когда был в отпуске, то оставил дома свой “гюйс” (форменный воротник). Вышли его мне. Но не ложи его рядом с салом, а то водкой обольется.
Однажды Муравьев прибыл из города с признаками “асфальтовой болезни” на лице. На вопрос, кто ему стесал всю кожу на “морде”, он невозмутимо ответил: “А пускай не лезут...”
Был среди нас и “импортный парнишка” Димицкий из Ужгорода, прозванный так за постоянную щеголеватость и своеобразную западно-украинскую манеру разговора...
Бок о бок с нами постигал военно-медицинские науки и скромный, молчаливый и добросовестный слушатель, который в настоящее время в звании полковника руководит отделением врачебнолетной экспертизы в главном госпитале ТОФ.
В общем, состав нашего отделения мог иллюстрировать дружбу и единство народов нашей необъятной и могучей Родины.
Глава 3
СТАЖИРОВКА.
ЗДРАВСТВУЙ, ФЛОТ
Сдав летнюю сессию, мы должны были, наконец, убыть на корабельную стажировку. Для меня предстояла первая встреча с кораблями Военно-морского флота. Встреча, которую я ждал с таким нетерпением.
Наше отделение убывало на стажировку в Севастополь, что само по себе будоражило нервы... Никогда не виденный мной город-герой, овеянный легендами и славой, гордость и величие России...
В Горьком нас посадили в поезд под руководством начальника курса и пожелали счастливого пути. Сопровождал группу руководитель стажировки, майор, который с момента посадки уединился в купе и до самого Симферополя мы его не видели. Будучи предоставлены самим себе, почувствовав свободу, стажеры занялись обычным в таких случаях времяпрепровождением - организованным под руководством старшины курса Тарана пьянством и приставанием к молоденькой проводнице. Через час проводники дружно сбежали в соседний вагон, и мы в течение суток ехали вообще без какого бы то ни было контроля. Однако до Симферополя добрались без потерь...
В Севастополь приехали к десяти часам утра, и сразу же, под командованием майора-руководителя, доставлены были на Минную стенку, где местные начальники распределили нас по местам прохождения стажировки. Я вместе с Новиковым попал на эскадренный миноносец проекта 56 “Находчивый”, прибывший недавно из длительного похода в Средиземное море и Атлантический океан. Во время плавания эсминец заходил в порты Туниса, Алжира, Гвинеи, Югославии и Болгарии. Рассказами о них моряки полностью покорили мою душу, и я готов был уже даже не сходить с корабля ни за какие коврижки...
