В это время Пуйл, король Дифеда, прибыл в свои владения и начал расспрашивать своих приближенных о том, что случилось за год. "О господин, сказали они, - твоя милость никогда еще не была так велика, ты никогда не был столь добр к своим слугам, никогда так щедро не расточал даров, и твоя власть никогда не была справедливее, чем в этот год". После этого Пуйл поведал им все. "Поистине, господин,- сказали они,- надо возблагодарить небо за то, что ты приобрел такого друга, и не нужно менять установленных им порядков"."Видит Бог,- сказал Пуйл,- я не стану их менять".
И после этого короли укрепили дружбу между собой и посылали друг другу коней, и борзых, и соколов, и все, что они считали приятным друг для друга. И по причине того, что он жил год в Аннуине, и правил там столь удачно, и объединил два королевства в один день своим мужеством и отвагой, его стали называть не Пуйл, король Дифеда, но Пуйл, Государь Аннуина.
Однажды он был в Арберте, в своем главном дворце, где готовился праздник для него и его приближенных. И после обеда Пуйл решил подняться на вершину холма за дворцом, что назывался Горседд Арберт24. "Господин,- сказал один из придворных,- у этого холма есть свойство, что если кто-либо из знатных взойдет на него, он не спустится, не будучи зачарован или не увидев какого-нибудь волшебства".- "Я не боюсь чар в такой близости от моего дворца; что до волшебства, то я с удовольствием его увижу, - сказал он, - я пойду и сяду на вершине холма".
И он с придворными сел на холме. И, сидя там, они увидели даму на прекрасном белом коне, в сияющем золотом одеянии, которая ехала по дороге, ведущей к холму. Конь ее, казалось, двигался почти шагом. "Люди,- спросил Пуйл,- кто среди вас знает эту даму?" - "Hикто, господин",- отвечали они. "Пойдите кто-нибудь,- приказал он,- встретьте ее и узнайте, кто она такая". И один из них встал и вышел на дорогу, когда она проезжала, и он пустился за нею так быстро, как только мог, но чем быстрее он бежал, тем дальше она была от него. И, увидев, что он не в силах ее догнать, он вернулся к Пуйлу и сказал ему: "Господин, никто во всем мире не может догнать ее пешим".- "Тогда,сказал Пуйл,- ступай во дворец, возьми там самого резвого скакуна и поезжай за нею".
И тот взял коня и устремился в погоню. Он выехал в поле, пришпорил коня, но чем больше он его погонял, тем дальше от него была всадница. Он совсем загнал лошадь, пока не убедился, что ему не догнать ее; тогда он вернулся к месту, где был Пуйл. "О господин,- сказал он,- бесполезно преследовать эту даму. Я не знаю на свете коня быстрее этого, и он не смог догнать ее". Пуйл сказал: "Должно быть, это и есть волшебство. Давайте вернемся во дворец". И они вернулись во дворец и провели там день. И настал следующий день, и пришло время обеда. После пира Пуйл сказал: "Теперь мы, те же, кто был вчера, подымемся на вершину холма. А ты,- сказал он одному из придворных,- возьми с собою самого быстрого коня". И тот сделал это.
Они поднялись на холм вместе с конем и, просидев там немного времени, увидели даму на том же коне и в том же одеянии, едущую по той самой дороге. "Смотрите! - сказал Пуйл.- Вот и вчерашняя всадница. Будь готов, юноша,обратился он к придворному,- узнать, кто она".- "Я с радостью сделаю это, господин",- ответил тот.
В это время всадница приблизилась к ним. Юноша подбежал к коню, но, прежде чем он вскочил в седло, она проехала мимо, и между ними пролегло большое расстояние. Однако ее скорость была такою же, как и в предыдущий день. Пока конь юноши шел тихо, всадница приближалась, но как только юноша пришпорил коня, она отдалилась так, что он едва мог ее разглядеть. И чем больше он погонял коня, тем дальше она становилась, хотя конь ее двигался так же медленно. Когда он увидел, что не может ее догнать, он вернулся к месту, где был Пуйл. "Господин,- сказал он,- ты видишь, конь не в силах ее догнать".- "Я вижу,- сказал Пуйл,- что бесполезно кому-либо из вас пытаться настигнуть ее. Видит Бог, она едет к кому-то в этой местности, если только ее неторопливость позволит до него добраться. Вернемся же во дворец". И, вернувшись во дворец, они провели день в увеселениях, пока не отошли ко сну.
