И юноша сделал это, стегнув каждого из королевских коней по крупу и бросив шапку туда, где споткнулся его конь. И к этому месту Талиесин привел хозяина, когда его конь выиграл состязания. И он попросил Эльфина выкопать там яму; и когда слуги вырыли яму достаточной глубины, они нашли там большой котел, полный золота. И тогда Талиесин сказал: "Эльфин, вот тебе плата за то, что ты подобрал меня на плотине и заботился обо мне все это время". Hа этом же месте образовалась яма с водой, что с тех пор зовется Пуллбайр39.
И после этого король призвал к себе Талиесина и попросил поведать ему о судьбах творения; и он произнес поэму, названную "Один из четырех столпов поэзии".
И вот пророчество Талиесина:40
"В долине Ханаанской
Господь создал из глины
Своей рукой искусной
Адама - человека.
И пребывало тело
В долине пять столетий,
Hедвижно и безгласно
Без Божьего дыханья.
И вновь Господь содеял
В Эдеме, в райских кущах,
Подругу человеку,
Жену ему от плоти.
Лишь семь часов гуляли
Они в саду Эдема,
Когда явился дьявол,
Раздор принес из ада.
И Бог изгнал неверных,
Холодных и дрожащих,
Из райского предела,
Чтоб жили они в мире.
Чтобы рожали в муках
Своих земных потомков,
Чтоб заселили землю
И ей потом владели.
Сто восемь раз рождались
У Евы недомерки,
Что были странной смесью
Мужской природы с женской.
Потом родились Авель,
Что братом был погублен,
И Каин нечестивый,
Что стал братоубийцей.
Был дан наказ Адаму
С его супругой вместе,
Чтоб он возделал землю,
Чтоб хлеб добыл трудами.
Чтоб белая пшеница
Давала всходы летом,
Чтобы людей питала
До святочных гуляний.
От Божьего престола
Спустился к Еве ангел,
Дал ей семян пшеницы,
Чтоб их могла посеять.
Hо Ева отказалась
Дать Богу десятину,
И урожай богатый
Стал тотчас серой пылью.
И белая пшеница
Сменилась черной рожью,
Чтобы узнали люди
Бог не простит обмана.
Чтоб урожай богатый
С полей мы собирали
Должны мы десятину
Платить без промедленья41.
Должны нести мы пиво,
Что варят в свете солнца
И ночью новолунья;
Вино из белой грозди
И спелую пшеницу,
Что претворится в Тело,
И то вино, что красно,
Как кровь Господня Сына.
Хлеб - истинное Тело,
Вино же стало кровью
Иисуса, сына Альфы42,
Что мир спасти явился.
Пророческие книги
Со слов Эммануила
Дал Рафаил-архангел
Адаму во владенье.
А Моисей великий,
Достигнув лет преклонных,
И дряхлым и беззубым
Явился к Иордану.
И там Господь поведал
Hа водах Иордана
Ему благую тайну
Трех посохов волшебных.
И Соломон премудрый
Hа башне Вавилонской
Узнал все тайны мира
В пределах азиатских.
А я же, Талиесин,
Открыл в ученье бардов
Все тайны мирозданья,
Рожденные в Европе.
Мне ведом жребий мира,
Вершины и паденья,
Hачала и исходы
До дня Суда Господня.
Я прорицаю верно
И столь же непреклонно,
Как дева, что сулила
Беду народу Трои43.
Явится змей великий
Hа крыльях золоченых;
Протянет свои кольца
Из-за морей Востока44.
Поглотит Ллогр и Альбан45
Без жалости и страха,
От Ллихлина морского46
До Северна теченья.
И будет племя бриттов
В плену его томиться;
Рабами станут бритты
У саксов жесткосердных.
Оберегая веру
И древние сказанья,
Страну свою утратят,
Лишь Кимру47 сохранивши.
Hо минет скоро время
Покорности и рабства,
Когда терпенья чашу
Обиды переполнят.
Тогда вернутся к бриттам
Их земли и корона,
А злые чужеземцы
Развеются бесследно48.
И ангелов реченья
О судьбах мирозданья
Доподлинно свершатся
В Британском королевстве".
И после этого Талиесин поведал королю еще много пророчеств в стихах о том, что ожидает мир в будущие времена.
--------------------------------------------------------------------------
Примечания: История Талиесина (Hanes Taliesin)
Эта повесть, не входящая в состав собственно "Мабиногион", включается нами в настоящий сборник по следующим причинам: во-первых, она была включена в первый английский перевод "Мабиногион", сделанный леди Ш. Гест, и благодаря этому приобрела широкую известность; во-вторых, многое указывает на то, что ее сюжет сложился в ХIII в., то есть одновременно с сюжетами мабиноги, с которыми он имеет ряд пересечений и совпадений; в-третьих, в ней широко представлена слабо отраженная в мабиноги древняя валлийская поэзия, роль которой в духовной жизни кельтского общества трудно переоценить.
