В середине XVIII в. история начинает формироваться как наука. Возросший интерес к русской истории способствовал развитию исторической живописи. Русская историческая мысль этого времени была неотделима от работ М. В. Ломоносова. Патриот, отдавший все силы развитию русской науки, он в своих исторических сочинениях стремился показать истинную роль России в мировом историческом процессе. Широкое развитие проблемы патриотизма получили в двух работах М. В. Ломоносова: «Древняя Российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава I» и «Краткий российский летописец с родословием». Однако «Древняя Российская история» не свободна от недостатков, присущих уровню развития общественных наук того времени.
Освещая древнейший период русской истории, М. В. Ломоносов проявил себя как «наблюдательный исследователь, вооруженный знаниями всех доступных тогдашнему историку источников, мастерски доказывающий определенные положения, имевшие весьма большое значение и для современности, и для дальнейшего развития исторической науки» [9]. Книга была очень актуальна, а идеи ее автора давали опору патриотическим устремлениям деятелей русской культуры.
Екатерина II, стремясь подчеркнуть свою приверженность России, в 1763 году решила украсить несколько залов во дворце картинами на сюжеты из русской истории. Подобрать такие сюжеты было поручено М. В. Ломоносову.
В связи с этим М. В. Ломоносов обращается в Москву к вице-канцлеру А. М. Голицыну, которому был подчинен Архив Коллегии иностранных дел.
В своем обращении он указал: «Всемилостивейшая государыня благоизволила повелеть через его превосходительство Ивана Ивановича Бецкого, чтобы я выбрал из российской истории знатные приключения для написания картин, коими бы украсить при дворе некоторые комнаты» [10].
«Идеи для живописных картин из российской истории» были написаны М. В. Ломоносовым в конце 1763-го – начале 1764 года. Он из богатого национального прошлого отобрал сюжеты и образы, замечательные по своей значимости, и прежде всего темы, отражающие события отечественной истории допетровского времени. Из них большая часть посвящена реальным историческим событиям, хотя некоторые сюжеты основаны на легендах. Живописцев же он призвал к соблюдению исторической достоверности, к передаче исторических и бытовых деталей.
Работа над «Идеями…» продолжалась недолго, однако М. В. Ломоносов точно осветил исторические события и указывал на необходимость такой же точности и тщательности в изображении деталей и исторических аксессуаров – одежды, предметов быта, музыкальных инструментов и т. д. Сам Ломоносов прекрасно знал русские летописи, многие из которых снабжены великолепными миниатюрами. А так как летописи были малодоступны художникам, то М. В. Ломоносов старался пересказать сюжет как можно подробнее, часто опираясь в своих описаниях на летописные миниатюры [11]. Стремление М. В. Ломоносова помочь художникам побудили его также написать письмо А. М. Голицыну с просьбой прислать из архива Коллегии иностранных дел недостающие сведения, в частности, «описание коронации и других церемоний государя царя Михаила Федоровича с личными изображениями на пергаменте. Сообщением сего можете… подать мне великое вспомоществование» [12].
Следует заметить, что господствующим художественным стилем с 60-х годов XVIII в. становится классицизм, пришедший на смену стилю барокко. Ломоносов вырос и сформировался как художник в традициях искусства барокко и в своем художественном творчестве следовал принципам этого стиля. Однако его «Идеи…» уже были пронизаны идеалами классицизма, и темы, предложенные им, нашли свое воплощение у художников этого направления. Это обуславливалось рядом причин. Во-первых, с одной стороны, барокко и классицизм в целом, как направление в культуре славянских стран вообще и в России в частности, не были антагонистичны и опирались на единое гуманистическое начало. Во-вторых, классицизму как направлению и как художественному стилю присуще обращение к разуму человека, что было очень близко М. В. Ломоносову – ученому-просветителю. В-третьих, Ломоносов, как всякая выдающаяся личность, чутко улавливал новые веяния, шедшие на смену традиционным представлениям [13].
