– нестройный ход моих мыслей был прерван словами Шерон:
- Well, тогда проверьте немедленно, - ее взгляд переместился на меня, - продолжайте, Olga.
Я быстро долистала свои оставшиеся слайды, лихорадочно соображая, что придется делать, если и впрямь что-то в налогах меняется.
- Ну, в общем, ничего критичного. Изменения есть, но небольшие, вот новое ревью, - tax manager невозмутимо зашел в переговорную и, как ни в чем не бывало, направился к своему креслу, раздавая присутствующим свежераспечатанные листочки.
Народ охнул.
- Shit! – коротко резюмировала Шерон.
- Б…! – это не выдержал благовоспитаннейший Николай Иванович, наш главный аналитик.
- No comments, - ну, это уже Оксана, которая тоже присутствовала на встрече в качестве… да кто ее знает, в каком качестве она присутствовала. Хотя, может, просто как один из директоров.
Я взяла свою порцию листочков и метнулась к выходу. “Урод, просто урод!” – пронеслось в голове на ходу. Какая разница – большие изменения или нет! И дело даже не в том, что людям через три часа отчаливать из офиса, а надо еще презентацию править. Этот проект стоил сотни тысяч, а потенциальные проекты этого клиента – миллионы долларов. Одна малейшая неточность, и его доверие к компании будет подорвано. Я всегда удивлялась, почему клиенты соглашались оплачивать поистине сумасшедшие счета, выставляемые нашей фирмой. Леха как-то раз на пальцах объяснил мне эту кухню.
“Понимаешь, конечно, в компании собраны лучшие специалисты в отрасли, ну, одни из лучших. Конечно, мы не ошибаемся, ну, почти не ошибаемся. Конечно, на определенной ступени развития бизнесы уже не могут позволить себе иметь дешевых контрагентов, вот и оплачивают счета аудиторов из Четверки или же наш консалтинг. Но главное не это. Мы, как компания, понимаешь, мы же продаем не консалтинг, мы продаем уверенность… глобальную уверенность в том, что все сделано хорошо и правильно. А если эта уверенность, это доверие разрушены, то …” - он задумался. “Компания теряет клиента”, – продолжила я. “Компания теряет клиентов. Не клиента, а клиентов! Слухи же быстро по рынку распространяются. А менеджеры теряют работу”, - философски закончил он.
Быстренько заведя новые предпосылки в систему, я пересчитала графики, сбросила их дизайнеру для вшивки в готовый отчет и вернулась в переговорную как раз тогда, когда более-менее успокоившийся народ обсуждал последние слайды.
В конечном итоге, все было не так уж плохо, в смысле, ошибка была замечена и исправлена. Я сидела и надувалась от гордости.
Скрипнувшая дверь прервала мое самолюбование, в комнату вошла девушка из Administrative Support>{33}, AS – как мы их для краткости называли:
- Звонила подруга Алексея Воеводина, его только что отвезли в больницу, температура сорок, двухсторонняя пневмония.
В комнате воцарилась тишина. А девушка продолжала:
- Просьба как можно скорее решить, на кого переоформлять билет?
Все посмотрели на Шерон, а она, казалось, задумалась, потом, внезапно стряхнув оцепенение, выдала:
- Olga… Olga Shuvalova…
- I dunno… she has no the appropriate experience, she’s too young. What is more – don’t you think her position is an adequate one in terms of producing the right impression on the client? – Оксана, исчерпав запас аргументов, встала и направилась прямо к Шерон, - maybe it’s Николай Иванович, who fits in that job in the best way?>{34}
- Maybe… but it was Olga who noticed that error. What is more she worked closely with Alex and me on this project. As for producing the right impression I think I’ll manage that… by myself,>{35} - она стала собирать свои бумажки, давая понять, что разговор окончен.
Я сидела, вжавшись в свое кресло. Интересно, а меня кто-нибудь спросит: хочу ли я, могу ли я ехать в эту дурацкую командировку, да еще и с этой стервой в обнимку? Стоп! Почему “в обнимку”? Не знаю, так просто… вырвалось. То, что она стерва, я не сомневалась. Подумаешь, один комплимент, после целой сотни ушатов холодной воды. Просто ей так удобнее. Конечно, я лучше других знаю весь проект целиком, так как только мы втроем работали по всему проекту, остальные делали каждый свою часть. Но, тем не менее, мне было приятно, очень приятно. Она не посмотрела на меня, когда говорила:
