Логово Уилсона-младшего находится недалеко от пляжа, буквально за углом. На нескольких балконах развешаны гидрокостюмы. Так вот где обитают серферы.
Мой спутник несет наши доски и снаряжение, а я иду следом к парадному входу по колючей прибрежной траве. Нейтан живет на верхнем этаже и легко взбегает по бетонным ступеням. У меня нет шансов за ним угнаться, но он дожидается меня наверху перед седьмой квартирой.
Открывает дверь, и вот мы внутри. Темно, портьеры до сих пор задернуты. Еще только около восьми утра – кажется, Эми пока не встала. Едва Нейтан раздвигает шторы, по маленькой гостиной разливается утренний свет, открывая взгляду ковры в стиле семидесятых и веселенькие оранжево-коричневые занавески примерно тех же времен. Любой другой на месте хозяина начал бы извиняться за обстановку, но Нейтану хоть бы что. По его уверенности и не скажешь, что ему только двадцать три года. Оглядываюсь по сторонам и вижу коридор, ведущий, надо думать, к спальням.
– Можно посмотреть на твою комнату? – вдруг слышу я себя.
– Конечно.
Следую за Нейтаном мимо закрытой двери. Интересно, за ней ли спит Эми?
Дверь спальни приоткрыта.
– Тут не совсем убрано, – предупреждает он, и это правда.
Джинсы, провода, футболки и толстовки торчат из открытых ящиков, к незаправленной двуспальной кровати прислонена гитара. Книги и журналы беспорядочно разбросаны на одном краю деревянного стола, а на другом стоит старый телевизор. Аудиоплеер валяется на полу возле постели. Рядом громоздится стопка дисков и кассет. Кроме этого, кажется, у Нейтана ничего больше и нет.
Словно прочитав мои мысли, он объясняет:
– Я выбросил кучу вещей, когда отправился путешествовать, а вернувшись, понял, что покупать новые совсем необязательно.
– Когда ты ездил?
– Это было несколько раз. Из прошлой поездки вернулся год назад.
– Где побывал?
– Гонял в Индонезию и Таиланд и еще немного поколесил по Австралии, но в последний раз провел несколько месяцев на стройках побережья: работал, серфил, собирал фрукты, всякое такое.
Я присаживаюсь на неубранную кровать и беру гитару.
– Играешь? – спрашивает Нейтан.
– Нет, я – нет.
Но все равно немножко бренчу по струнам. Он смеется:
– Перестань, это лажа.
– Тогда давай, исполни мне что-нибудь, – предлагаю я.
Он устраивается рядом со мной, подвернув под себя длинную худую ногу, и берет инструмент. После серфинга темные волосы Нейтана все еще влажные.
– На днях найду отдельную квартиру, – говорит он, небрежно обнимая гитару. Но не играет.
Подгибаю ногу под себя, повторяя язык тела своего визави, и поворачиваюсь лицом к нему.
– Хотя я до сих пор не решил, когда поеду в очередное путешествие, если вообще поеду.
– А ты никогда не думал слетать в Англию? – с надеждой задаю вопрос я.
– Вообще-то нет. Но ведь никогда не знаешь наверняка.
– Тебе обязательно стоит!
– Да там холодно как-то, правда же?
– Не так уж, – протестую я. – Летом может быть просто прекрасно. А зимой нет ничего лучше, чем устроиться на диванчике перед камином с пинтой эля. Ну, на самом деле я не пью пиво, – оговариваюсь я, – но вот красное вино…
– Водка… – радостно перебивает он.
– Спасибо, в ближайшее время – ни в коем случае. Вчерашнее похмелье было убийственным!
Он хохочет.
Замечаю, что многие книги у телевизора посвящены дизайну и недвижимости.
– Папины, – поясняет Нейтан, поймав мой взгляд. – Это единственное, что мне хотелось сохранить из его вещей.
– Что произошло с катером? – интересуюсь я и тут же об этом жалею.
– Мы его продали, – коротко отвечает он.
– Извини, я не должна была… Я, кажется, просто не могу держать язык за зубами.
– Все в порядке, – улыбается Нейтан.
– Так чем ты хочешь заниматься? По жизни, я имею в виду.
Надеюсь, я не искушаю судьбу такими личными вопросами, но Нейтан вроде бы не против.
