– Гляди, – шепчу я.
– Это… снег? – удивляется Нейтан.
Странно, прямо идиллия какая-то. Нейтан увлекает за собой наверх, к мосту, и, задрав голову, смотрит, как кружатся в вышине и падают на его лицо тяжелые снежные хлопья.
– Я никогда раньше не видел снега! – выдыхает он, и меня переполняет любовь. Он такой милый!
– Давай уже пойдем домой и попьем горячего шоколада у окна, – смеюсь я.
Этим вечером вся семья собирается в гостиной поиграть у камина в «Угадай, что нарисовано». И верите или нет: мы с Нейтаном всех сделали! Братья решили, что мы жульничаем, потому что я даже под страхом смерти ничего нарисовать не смогу, но Нейтан как-то угадал, что круг с выходящими из него линиями – это лошадь. Кстати, он сам оказался отличным художником. Не могу не загордиться, думая, что ответы на вопросы викторины можно и выучить, как и набраться книжной мудрости, но истинный талант или есть, или его нет – третьего не дано.
Наконец все расходятся спать.
– Мам, ты нас разбудишь утром? – прошу я. – Мы хотим встать пораньше и покататься, пока снег еще не очень глубокий.
– Конечно, – отвечает она, закрывая дверь и оставляя нас с Нейтаном наедине на диване. Дрова в камине уже прогорели до углей, но все еще видны теплые оранжевые всполохи, и рождественская елка так приятно мигает огоньками. Нейтан целует меня в макушку, а я прижимаюсь покрепче к его груди. Хочется быть как можно ближе к нему, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь оказаться так близко, как мечтаю.
– Ах ты, ловкая какая, – усмехается он, и я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него. Он берет мое лицо в ладони и приникает к губам.
Поцелуй становится все глубже, я забираюсь к Нейтану на колени, а он ласкает мою грудь. Я тянусь вниз, чтобы коснуться его ширинки.
Всё. Сегодня у нас будет секс.
– Подожди, – жарко шепчет Нейтан, – мы же не можем делать это здесь, когда за стенкой твои родители!
– Пойдем в мою комнату?
Дважды предлагать не приходится.
Во мраке спальни он стягивает мой свитер и расстегивает бюстгальтер, пока я занимаюсь его ремнем. Нейтан не перестает целовать меня, и теперь я вижу, что он хорош в этом, гораздо лучше Джеймса, в тысячу раз лучше. Я так завелась, что у меня кружится голова.
– Я люблю тебя, Люси, – шепчет он, проводя руками по моей обнаженной коже.
– Я тоже люблю тебя. И хочу тебя. Прошу, не заставляй меня ждать.
Он аккуратно кладет меня на спину на кровать. Теперь он страстно целует меня в губы, лежа сверху. Я вбираю его в себя, вздыхая и подаваясь навстречу.
Я так близко к нему, как никогда, и это прекрасно.
После того, как все закончилось, я плачу, а Нейтан крепко обнимает меня, понимая, что это слезы счастья. Когда я перестаю плакать, он снова меня целует. Я хочу заниматься с ним любовью до конца жизни.
На следующее утро мы просыпаемся вместе и какое-то время просто лежим и смотрим друг другу в глаза.
– Ты когда-нибудь сыграешь на гитаре? – наконец спрашиваю я.
– Подумаю.
– Пожалуйста…
– Ну ладно, наверно, можно, – улыбается он.
– Спасибо! – счастливо смеюсь я, – Эй, надо бы как-нибудь скататься в Ньюквей. Вывезти тебя на серфинг.
– Было бы круто, – соглашается он.
* * *
В утро Рождества мы все сидим в гостиной, попивая горячий шоколад и распаковывая подарки. Весь пол завален оберточной бумагой, так что ковра не видно. Вчера снег наконец достаточно растаял, и мы отправились кататься в Эксмур. А этим утром Нейтан вытащил меня на прогулку и показал свою машину. Ну, мою машину. Он привязал маленькие красные лоскутки на дворники фар. Но это был не единственный подарок: еще он купил в местном ювелирном серебряный браслет, чтобы я прицепила к нему брелок с «Конкордом».
Что касается меня…
Последние пару дней я украдкой таскала ноутбук Тома, чтобы напечатать шутки, что мы с Нейтаном друг другу рассказывали – по возможности близко к тексту. Сегодня утром я презентовала ему «Анекдоты про слонов и другие истории», и подарок ему явно понравился. Позже мы добавим туда дурацкие рождественские шутки.
Но я, конечно, не полная жадина. Я смогла достать нам горящие путевки в Венецию, и теперь мы знаем, где встретим Новый год.
